В этом году исполнилось 50 лет со дня смерти Анны Ахматовой – поэтессы, которая не нуждается в представлении. Известно, что Анна Андреевна бывала в Загорске и Лавре минимум дважды – в 1953 и 1969 годах. Поездки произвели на неё сильное впечатление: она называла Троице-Сергиев монастырь «лучшим местом на Земле».
Дочь Корнея Чуковского Лидия Чуковская в «Записках об Анне Ахматовой» рассказывает о первом визите поэтессы в Загорск в компании некоего знакомого Д., который веселит её, всячески балагурит, её это смущает, но все остаются довольны путешествием.
К четырём часам, как обещала накануне, я собиралась к Анне Андреевне, - пишет Лидия Чуковская. – В три внезапно позвонил Д. и со свойственной ему настырностью стал требовать, чтобы я ехала с ним в Загорск. Я отказывалась, он настаивал. Тогда, чтобы он понял всю невозможность, я объяснила, куда иду. Не подействовало, напротив, - только поддало жару: он заявил, что мы возьмём Ахматову с собой. «Это ведь первая дама Империи!» - кричал он в восторге.
Знакомить Анну Андреевну с Д. у меня не было охоты. «Она-то первая, да вы не второй», - сказала я. Но, может быть, она одна и скучает? Может быть, ей захочется в Загорск? Я решила ей позвонить.
В ответ на моё предложение раздался обрадованный голос: «Всю жизнь мечтала побывать в Загорске. Поблагодарите вашего приятеля. Жду вас». И трубка была повешена с такой быстротой, с какою, кажется, умеет вешать трубку только она одна.
Минут через пять Д. был у моих ворот. Через десять мы подъезжали к дому на Ордынке. Вёл машину шофёр. Ехал с нами и Петя, сын Д., толстый угрюмый мальчик лет тринадцати. Я поднялась к Анне Андреевне. Она довольно долго пила кофе и собиралась. Наконец, надела старое пальто, старые чёрные перчатки, повязала лицо под шляпой старомодной вуалью, и мы спустились. (…)
Чуть только из-под арки ворот глянули мне в глаза звёзды на куполах, сердце обрадовалось: какой весёлый храм! И кругом тоже всё пестрое, весёлое, праздничное, разное! Но лучше всех архитектурных чудес была на этой прогулке Анна Андреевна. Я давно не видела её в таком спокойном, добром и радостном духе.
Стрекотание Д., к моему удивлению, не раздражало её: напротив, она весело и добродушно на него откликалась. Её образованность светила нам всю дорогу. Отвечая на расспросы шофёра и наши, она рассказывала нам о Сергии Радонежском, о возведении Лары, о поляках и татарах.
Когда мы вышли из машины в Загорске, нас сразу охватил ветер. День был тёмный, ветреный, близился дождь. Мы вошли в Патриаршую церковь. На паперти копошились нищие, совершенно суриковские. Анна Андреевна, сосредоточенно крестясь, уверенной поступью торжественно шла по длинному храму вперёд, а мы плелись за нею (мне в церкви всегда неловко.) Пение было ангельское. Из Патриаршего храма мы пошли в другой, поменьше. Вокруг нас шептались «Мирские, мирские!». Тут пели не только певчие, но и прихожане. Пение стройное, сильное, будто не люди, а сама церковь поёт. Лиц таких не увидишь на улице Горького: тут нет серой, безликой толпы, стёртых лиц, каждое лицо определённое, своё, и глаза не без сумасшедшинки, особенно у женщин.
Анна Андреевна опустилась на колени перед иконой Божьей Матери, а мы вышли. Скоро она присоединилась к нам. Мы направились было в музей – но он, по случаю 1-го мая, оказался закрыт, и мы просто побродили по двору минут двадцать, любуясь на уютную семью церквей – таких разных и таких похожих. Бродили бы и дольше, если бы не буйный ветер.
Д. всё время порывался фотографировать Анну Андреевну. Она не позволяла, он настаивал. Тогда она, помедлив секунду, повела вокруг зоркими глазами и сразу нашла то, что искала: «Фотографировать запрещено, - прочитала она по складам. – Видите? Чёрной краской? И отлично. А то сказали бы, что я специально сюда приехала сниматься на фоне древностей». Но когда мы вышли, Д. всё-таки ухитрился снять нас обеих возле машины. Мы быстро уселись внутрь, спасаясь от ветра. «У вас волосы стояли дыбом, когда нас снимали, - шаловливо сказала мне Анна Андреевна. – До самого неба. Вот будет интересная фотография!».
Д. открыл свой тугой портфель и накормил нас бутербродами, шоколадом и пастилой. Отправились в обратный путь. Я тоже стала испытывать к Д. нечто вроде благодарности за эту интересную и уютную поездку. Дождь не состоялся. Посветлело. Плохая дорога длилась недолго. Вдруг из-за туч вышло солнце, и всё засияло кругом. Едва распускающиеся деревья бежали по сторонам. Под солнцем стало видно, что они зеленеют».
Юрий ПАЛАГИН
- Для комментирования войдите или зарегистрируйтесь
- 2800 просмотров
