Вознесенская Шатровая церковь 1651г

Стройность пияльской церкви изумительна, ее архитектурное решение подчинено единому замыслу — создать ощущение взлета ввысь, идея шатрового зодчества выражена здесь с максимальной отчетливостью. В сущности, все шатровые церкви выражают идею вознесенности ввысь, “к горнему”. Вознесенская же церковь замечательна тем, что являет собой зрелый образец стиля. Её формы доведены до классической завершенности.На Севере часто бывает так: после погожих дней зарядит непогода и тогда безрадостными кажутся однообразные речные берега, деревни с черными намокшими избами, но когда увидишь вдали стройный шатер и уже по силуэту почувствуешь что-то незаурядное, тогда уже не страшит и не портит настроения ненастье. Кажется, словно луч солнца пробился сквозь дождевые облака. Смотришь во все глаза и не оторвешься. Впереди — Вознесенская церковь 1651 года в селе Пияла.

Церковь крещатая в плане — квадрат основания с четырьмя симметричными прирубами. Четверик, как и прирубы, сильно вытянут ввысь. Он переходит в сравнительно невысокий восьмерик с крутым повалом и завершается взлетом острого, идеального рисунка шатра. Устремленность шатра ввысь направляют и усиливают два ряда узких килевидных бочек, венчающих прирубы, и остроугольные теремки над ними, к ним тесно прижаты вытянутые тонкие шейки главок — ритм островерхих линий подготавливает торжественный взлет шатра.

Такой прием невольно заставляет вспомнить мотивы каменного шатрового зодчества. Принято считать, что перенесение в каменное зодчество форм деревянного шатрового храма породило каменное шатровое зодчество, высшим достижением которого явилась церковь Вознесения в Коломенском. В свою очередь каменное зодчество оказало обратное влияние на деревянное шатровое, примером чему исследователи считают пияльскую церковь. "Бе же та церковь вельми чудна высотою и красотою и светлостью", — записал летописец о возведении коломенской церкви. Слова эти хочется повторить, говоря о пияльской церкви.

С западной стороны к церкви примыкает трапезная с притвором, пристроенная, по-видимому, позже: горизонтальная распластанность ее плохо совместима с вертикальной композицией. Алтарная апсида по форме идентична приделам.

По обшивке повала с алтарной стороны есть надпись о том, что церковь сия поставлена при государе Алексее Михайловиче. Слова эти переводят мысль в область историческую: 1651-й — год постройки церкви — начальное, сравнительно спокойное время царствования “тишайшего” царя; в 1652 году Никон, будущий патриарх, проплывая по Онеге с мощами митрополита Филиппа, мог видеть эту церковь. Все это почти легендарно, бесконечно далеко от нас, и вот эта церковь, что рядом с нами, — она делает это далекое явным, потому что сама существует въяве и в, казалось бы, бренном, непрочном материале своем пережила здесь, в глуши, три с лишним века русской истории и по-прежнему стоит перед нами, людьми конца XX века, стоит, как и встарь, стройно, ни в чем не отклонившись от вертикали. “Ишь, стоит как стопочка”, — сказал, взглянув на нее, старик прохожий, а я вспомнил, что и встарь так говорили о шатровых церквах, сравнивая со стопкой или со свечой.

Некогда в Пияле сохранялся обычный для Онеги “тройник”. Сейчас второй церкви — Климентовской, кубоватой, нет, она сгорела, а была тоже XVII века (1685). Колокольня, к счастью, сохранилась (датируется 1700 годом). Она необычной, пожалуй, нигде более не встречаемой формы: на нижнем восьмерике с повалом поставлен второй, более низкий восьмерик.

Чудесно! Какие мастера были на Руси! И это в 17 веке. А сейчас со столь мощной техникой одно убожество создаем...