***

Саш, да фиг ли нам какая-то Умберта мы ведь и сами уже большие. Можно было бы поговорить, не привлекая его в качестве третейского судьи. Ну, хотя б потому, что его философские взгляды отнюдь не есть истина в последней инстанции. Вытерев сапоги о структурализм он ведь все равно не сказал последнее слово в философии. Или полагаешь, что его семиология – всё, предел? Это уже сегодня не так, а что ещё будет…
Можно было бы поговорить или поспорить, но только с целью уточнить позиции друг друга. И все. Народная мудрость о том, что в споре рождается истина – наивнейшая благоглупость (но подробно об этом чуть ниже). Равно не убедительна народная мудрость о том, что посеяв ветер – пожнешь бурю, т.к. в соответствии с другой поговоркой – что посеешь, то и пожнешь. Что-то здесь в мудрости народа не срастается.
И так, почему я не вступаю в споры с целью найти в нем истину? Давай мысленно прокачаем такую ситуацию: (только сразу предупреждаю, что распределение ролей между мной и тобой вовсе не обязательно, но если угодно можешь распределить их по своему усмотрению)

«Вот перед тобой умный и образованный человек — ты его хорошо знаешь. Вам нечего делить, и в его доброжелательности ты не сомневаешься. Разговор с глазу на глаз: с неблизким приятелем на отвлеченную тему.
Вы касаетесь темы — и он превращается в идиота. Его ум оказывается заблокированным. Он глух к аргументам. Он теряет способность к рассуждению. Он раздражается! Он уперт, как противотанковый надолб.
Почему здравомыслящий человек в некоторых вопросах может превратиться в полного кретина?! Причем не в стрессовой ситуации, не в цейтноте, а так — в нехитром разговоре на понятную общую тему?
Тут у субъекта добросовестного должно возникнуть сомнение: может, он сам не прав? Но, положим, его точка зрения выверена и испытана годами сомнений, он прокачал данный вопрос насквозь и видит всю его механику: короче, он прав, заявляет в данном случае Третейский Судия (допустим некий Умберто или Л. Толстой). Причем на его стороне и факты, и логика. А второй спорщик вертится, как уж на сковороде, и брызжет праведным негодованием, и ногами сучит, и прямо на глазах превращается из приятеля во врага. Белесой ненавистью наполняется.
Мы имеем дело с феноменом не рациональным, а психологическим. Мы наблюдаем горячее желание, чтобы истина была именно такова, а разум посильно обслуживает это желание. Если обслуживает недостаточно, если аргументы соперника остаются неопровергнуты — происходит у человека классическая «психологическая сшибка»: не совпадают страстные желания и быть правым — и стоять на своем. Сильный психологический дискомфорт, стресс, перевозбуждение, адреналин скачет, кулаки сжимаются. Сигарету ему, коньяку, валерьянку, смирительную рубашку.
Хотеть — это одно, делать — это другое, а думать — это третье, это проводник, мультипликатор и декодер между первым и вторым. Разум — это не доминанта, доминанта — это чувства и действия, а разум только обслуживает их и потребность в них. То есть:
Если человек глух к ясной истине и порет явную чушь — значит, ему так хочется, ему так потребно, ему так для чего-то нужно.
О! Для чего же ему это нужно?
Ну, если из самолюбия, утвердить победу своей точки зрения, правоту и превосходство своего ума — это понятно. Но это ведь — внешне, неискренне. А если искренне, без наигрыша, без стремления к выгоде, с дрожью и слезой праведной?
Значицца, так. Берем человека среднего, нормального, разумного. Гениальные провидцы и аборигены Лимонии нас сейчас не интересуют. «Класс среднеумных» — от выпускника школы до профессора.
Что есть для этого человека все представления о жизни? Что есть для него вся сфера отношений и действий межчеловеческих, вся история и культура в широком смысле этого слова? --- Оно есть для него мифологизированное социопсихологическое пространство.
А структура этого пространства определяется скорее волюнтаристским подходом или объективным? Если волюнтаристским — у каждого будет свой мир и своя культура. А мы всегда имеем в культуре некие общие для всех точки и ценности.
ВО! Структура этого мифологизированного пространства носит архетипический характер. Система знаков, имманентных для сознания цивилизованного «человека социального».
Имея дело с культурными ценностями, человек имеет дело со знаками социокультурного пространства своей цивилизации.
И вот по этому пространству регулярно шествуют голые короли. Но замечать их — святотатство! Ибо сознанию потребен король (например, Ю. Гавриленко или Э. Чередник), а короля играет свита. Ведь не все короли голые, в конце концов, и не всегда. И констатировать голость короля — акт не зоркости и не ума, а чужеродности двору и хамства. Такого правдолюбца понимать нельзя. Потому что тогда обрушится все представление о мире, в центре которого — столица, дворец, свита, ты в свите, король в центре как символ могущества и богопомазанности, и вся страна кругом, Божьим соизволением королю врученная. Объявить короля голым — это плюнуть в Бога и мироздание, плюнуть во все наши представления о мире.
Вот что означает восстание против мифологического знака. И истина тут ни при чем.
Пророк — это человек, видящий вместо мифа истину. Тем самым пророк разрушает миф. Но поскольку для толпы этот миф и есть вся жизнь, то пророка необходимо убить или хотя бы изгнать как смертельного врага этой жизни, желающего ее разрушить, т. е. уничтожить общественное сознание.
Но поскольку толпа быстро превращает в миф любую истину — ибо единственно миф является доступным ее восприятию уровнем постижения истины — то: пророк лишь заменяет старый миф на новый. А истина живет в сознании людском ровно столько, сколько живет сам пророк. А он живет недолго. Профессия повышенного риска. И понимают его лишь ближайшие ученики, и то не совсем так и не совсем то.
А теперь — внимание: Дон Кихот скачет на ветряные мельницы!
Когда ты споришь с человеком, ты имеешь дело не с истиной, искаженно и поправимо отраженной в его сознании, а с мифом, воображаемой величиной, миражом, а их нельзя тронуть, сдвинуть, поправить руками — твои удары проходят сквозь них, не задевая, но факт покушения раздражает оппонента.»
Надеюсь понятно. Во всяком случае я очень старался. Мое ИМХО, против любого иного ИМХО с моей точки зрения абсолютно равны. Мне интересно выслушать любое мнение, но доказывать его несправедливость – воевать с ветряными мельницами. Найдутся дела, где можно с большим положительным эффектом приложить силы и нервы.