На кладбище в этом году довольно спокойно. Власти ожидали ажиотажа, даже пустили дополнительные автобусы и маршрутки.
Маршруток на кладбище вообще никогда не видел, это какое-то ноу хау. И даже два экипажа ДПС должны были регулировать движение, но они так и просидели в своих машинах, работы для них не было. Кладбище завалено снегом, хоть и жива советская традиция посещения могил на Пасху, да природа внесла свои коррективы. Редкие посетители приходили в храм вымокшие и испачкавшиеся в кладбищенской глине, жаловались кто на невозможность пробиться к родным могилам через снег, кто на непролазную грязь.
Тем, у кого могилки у самых проездных путей, повезло больше, но таких было не много в сравнении с предыдущими годами. Торговцы цветами стояли удрученные и озабоченные, похоже ожидаемый доходный день в лучшем случае был нулевым, а в худшем даже и убыточным.
Что радовало, так это первое настоящее тепло, чуть более 10 градусов, полное безветрие, и гомон первых птах, оживляющий картину грязной ранней русской весны и придающий ей идиличность.
Не было ворон. Совсем не было, что для кладбища, конечно, не типично. И только ближе к вечеру стайка гастарбайтеров в черных куртках налетела на кладбище. Большими черными птицами они метались от могилы к могиле перепрыгивая через сугробы и невысокие оградки, собирая яйца и куличи в черные мешки с азартом грибных охотников. По началу в душе шевельнулось неприятие этой картины, но потом подумалось, что людям просто хочется есть. А ради чего еще оставлять на могилах продукты, как не ради голодного? Ну не ради ворон же? Думаю никто всерьез не верит в возможность употребления нехитрых пасхальных снедей самими умершими.
