5 сентября 2013
Профессор Калифорнийского университета Дмитрий Сидоров свою лекцию прочитал прямо в автобусе по дороге из Абрамцева в Лавру. Для многих слушателей недавней Летней школы Русского географического общества выводы учёного о влиянии географии на политику и религию оказались абсолютной новостью. Приводим основные тезисы.
Русское православие развивалось на территории страны, которую одновременно можно назвать и цивилизацией. Это характерно далеко не для всех стран. Так, например, Япония – это цивилизация, а Франция – лишь часть западной цивилизации.
Россия – большая культурная конструкция, в которой православие – главный ингредиент. Быть русским означало быть православным. На службу к царю не брали, если человек не был христианином. Неважно, был он евреем или таджиком. Исповедуя православие, он был русским. Это был основной элемент идентичности.
Широко известна концепция России как Третьего Рима. Россия, объединённая вокруг Москвы, стала единственной свободной православной страной, получив особую миссию – сохранить христианство в том виде, в каком оно подавалось изначально (Византия и Болгария, к примеру, были захвачены иной цивилизацией). И если с Россией что-то происходит, то это не только её конец. Это можно трактовать как начало библейского конца света.
Почему после Киева центром православия стала Москва, а не Владимир или Суздаль? Одна из теорий гласит, что нынешняя столица имела удобную транспортную доступность у начала многих рек. Другая же теория предполагает, что это связано с близостью духовного центра и центра легитимизации политической власти – Троице-Сергиевой лавры.
Москва, с одной стороны, имеет кольцевую структуру, а с другой стороны – всегда было какое-то главное радиальное направление. В Средневековье главным было направление на северо-восток, на Лавру: через один из входов Кремля (Спасские ворота), мимо нынешнего храма Василия Блаженного. В Лавре власть получала право быть властью. Монахи двигались на север, осваивая территорию. Главным для Третьего Рима было избегание Запада.
После прихода Петра I всё поменялось. Взгляд царя направился в иную сторону. Главной улицей стала Тверская, которая шла в сторону второй столицы на северо-запад. При Сталине главным направлением стал юго-запад, что отчётливо видно по самой первой – красной ветке метро. Хрущёв сделал больший упор на западное направление – возник Новый Арбат. А несколько лет назад Москву стали расширять на юго-юго-запад.
Запад Москвы всегда был лучше, чем восток. Юго-восток, например, был самым индустриальным районом Москвы, он не считался удобным для проживания. Люди с охотой меняли трёхкомнатную квартиру на юго-востоке на двухкомнатную в другом районе города. Да и за границей, в таких городах, как Оксфорд, Миннесота, Лондон (Ист-Энд и Вест-Энд) запад лучше. Видимо, это связано с направлением господствующих ветров, которые в Северном полушарии дуют чаще с запада. А для Москвы запад – это ещё и направление, откуда приходят гости.
Но в средневековой Руси основным, сакральным было северо-восточное направление. Возьмём картину «Вечная Россия» Ильи Глазунова. Здесь показан непрерывный крестный ход между Западом и Востоком. Изображённые на картине герои движутся в сторону Троице-Сергиевой лавры, если говорить локально. Если глобально – они идут между альтернативными геополитическими сторонами – Западом и Востоком.
У России всегда была сложная национальная идентичность, потому что страна лежит между двумя культурными центрами. Национальная идентичность – понятие относительно недавнее.
Люди жили на разных окраинах, но не видели друг друга. Поэтому и надобности себя идентифицировать, как русских, не было. Они считали себя христианами, и этого было достаточно. Но пришёл Наполеон. У народа появилась потребность объединиться. Коллективное усилие русских людей спасло страну. В благодарность царь решает построить храм, который был бы памятником народу и Христу одновременно.
Девчонки из «Пусси Райот» сначала пришли в Елоховский храм, но на них никакого внимания не обратили, и они пошли в Храм Христа Спасителя. А место это особое, это храм воинской славы, это храм людям, которые погибли за Отечество. То есть, это аналог Арлингтонского кладбища в Америке. Не зная этого, труднее понять, почему многие православные очень обиделись на «Пусси Райот».
К сожалению, судьба Храма в советские времена была трагичной. В 1931 году народный храм был взорван. Проведя перепись населения в 1937 году, Сталин возмутился, что 42% населения через 20 лет после революции всё еще причисляют себя к православным. Репрессии против церкви достигли апогея. Коммунисты создавали альтернативную религиозность – Красную церковь. Православная церковь стояла на грани исчезновения. В 1939 году насчитывалось 200-300 храмов, когда накануне революции их было около 70 тысяч. Большинство высших иерархов церкви было арестовано. Ещё немного, и просто невозможно было бы передавать власть в церкви.
Но накануне войны положение немного изменилось, потому что парадоксальным образом добавились церкви на захваченных территориях Западной Украины, и число церквей увеличилось до 4 тысяч. Потом началась война, и у Сталина немного изменилось мироощущение. Он опять вернул позицию патриарха. Церкви начали открываться. После войны создалась парадоксальная ситуация – большая часть открытых храмов находилась на Украине. В России в основном, церкви уничтожили, а там чаще просто закрывали и использовали как хранилища для зерна. Дисбаланс в распределении церквей очень чувствовался. Влияние Украины на церковную жизнь было очень значительно.
Потом пришёл к власти Хрущев, и гонения опять начались. С одной стороны, он был демократичным человеком, с другой стороны, его отношение к культуре очень странное. Многие церкви опять начали закрывать и уничтожать. Потом, в период правления Брежнева и дальше ничего не происходило, а теперь мы вновь видим возрождение церкви.
Православие – это не единственная религия, которая имеется на территории бывшей империи и Советского Союза. Есть и мусульмане, есть и буддисты, есть и протестанты. Их всех тоже, разумеется, во время советского строя не оставили в покое. Но в абсолютных цифрах ничто не сравнится с православием, просто по той причине, что часто политика была очень простой – обмануть, закрыть, но что-то одно оставить. Представьте город, в котором 20 церквей православных, одна мечеть и одна протестантская молельня. 19 церквей закроют, по одному храму оставят. Идёт иностранец, ему покажут, пожалуйста, мы уважаем религию, вот у нас всё на месте.
Возьмите Москву. Город в течение 70 лет развивался по-особому. Коммунисты создали пригороды, из центра города многие переехали на окраины. Но церкви и храмы остались на старых местах в центре города. Создалось географическое разделение: люди живут в одном месте, а храмы находятся в другом...
Подготовка текста:
Светлана Решетникова
Михаил Зуйков
Игорь Борисов (+фото Дмитрия Сидорова)
