Он словно сирота, до которого никому нет дела. Замёрзший, неопрятный, готовый притулиться к кому угодно, лишь бы было немного теплее и полегче жить. Своё название этот бывший военный городок получил из-за принадлежности к подмосковной противоракетной части — хотя территориально находится в двух километрах от границы Подмосковья во Владимирской области. Более года назад здесь начали происходить удивительные вещи: при замене паспорта людям выдавались документы с регистрацией в Александровском районе. Так многие жители и узнали, что Минобороны сменило их «прописку». Мы побывали в городке, с которым Сергиев Посад теперь роднит лишь имя, и узнали, как живут теперь бывшие «наши».
«Непризнанная республика»
Сворачиваем с бетонки в сторону деревни Жуклино, неподалёку от которой и находится бывший военный городок. Несмотря на снегопады, второстепенная дорога находится в приемлемом состоянии и чистится неплохо. На въезде с лопатой суетится солдатик: Сергиев Посад-15 по-прежнему делит «парадный вход» с военной частью. Здесь — порядок, а дальше, за КПП — беда. Въезжаем едва ли не боком, машина вязнет в снегу. Справа — давно не действующая медсанчасть и офицерский клуб, который тоже выглядит заброшенным. Останавливаемся в центре, где из всех достопримечательностей только сетевой магазин с краснеющей цифрой «5». Наверное, их нет разве что на Луне...
На площади людно. Народ идёт с утра толпами: кто за продуктами, кто пообщаться с соседями по посёлку. Так себе место притяжения, но уж какое есть.
«Против того, что было, — это катастрофа. Такой был цветущий город! Ужас, что сейчас… Раньше была и столовая, и пирожковая. Я сюда в школу ездил из Алексина. Может, и остались тут одноклассники, не знаю. Разъехались многие», — рассказывает мужчина на внедорожнике, назвавшийся Александром. Неподалёку скребёт снег лопатой женщина средних лет, Елена. Она работает дворником при местной управляющей компании. Рассказывает: приехали в Сергиев Посад-15 в 1993 году с мужем, который служил по контракту. Как водится, из-за жилья.
«Всё хуже и хуже становится. Почты нет, банкомата нет. Если что нужно, ездим по старинке, в Загорск. Так удобнее, есть прямое сообщение», — говорит женщина
Супруг Елены тоже работает в коммунальной сфере: бывший военный теперь чистит улицы. Деваться семье больше некуда, кроме той квартиры в посёлке, жилья у них нет.
На площади возле супермаркета бойко идёт торговля. Здесь всё, как в девяностые: вся продукция на лотках. Хочешь примерить калоши-сапожки — милости просим на картонку. Владимир — крепкий и румяный торговец — зазывает покупателей.
«Магазина здесь нет такого. Товар из центрального Нагатинского терминала», — докладывает он. К импровизированной торговой точке подходит женщина. «А пойдёмте, я вам наш офицерский клуб покажу», — предлагает она. Мы считали, что это здание давным-давно не действует, но ошиблись. В руинах всё ещё теплится жизнь. Другого оплота культуры в посёлочке нет и скорее всего уже не будет.
Здесь была доска почёта. Рядом — заброшенный обелиск с надписью «1941-1945»
Зона отчуждения
Наша проводница представляется: Ирина Алексеевна Кокошко, начальник офицерского клуба. Да, именно так — начальник. Пробираемся к крыльцу учреждения по узкой тропинке — мимо разрушенной «пирожковой» и заброшенной офицерской столовой. Женщина пробивает дорожку сквозь сугробы почти каждое утро самостоятельно — она здесь и заведующая, и уборщица, и дворник. «Идёмте, идёмте. Клуб у нас хороший был. Лет шесть назад его ремонтировали — к 75-летию военной части. Но потекла крыша, ремонтировать её было некому, здание 1964 года постройки стало разрушаться. Наледь, которая образовывалась на стыке крыши и стен, выломала целые куски из кирпичной кладки», — рассказывает она.
Ирина Алексеевна открывает спортивный зал. С потолка льёт талая вода (зал по-прежнему отапливается), на полу — горы штукатурки и другого сора. Ни дать, ни взять — чернобыльская зона отчуждения лет через тридцать с момента катастрофы.
Идём в зрительный зал. Когда-то здесь крутили фильмы, а на сцене по знаменательным датам проходили выступления местных творческих коллективов. К 75-летию части даже «одежду» сцены военные поменяли. Но сейчас здесь темно, пахнет пылью и плесенью. «А что же вы тут делаете каждый день? Кто к вам ходит?» — спрашиваем. «У нас продолжает работать библиотека!» — отзывается проводница. И мы идём в книгохранилище.
«Если меня привалит, то не жаль. Жаль детей и библиотеку», — говорит начальница клуба
Ирина Алексеевна с гордостью объявляет, что фонд библиотеки составляет 16 тысяч книг. И не беда, что он не обновлялся очень давно, спрос на издания есть. «Ну вот куда идти мамочке, если ребёнку задали прочитать того же Островского? Они идут к нам», — говорит хранительница. В день приходит по пять-шесть человек. Это немного.
Библиотека может работать только при свете дня. Электричества нет, книги ищут с фонариком
Продолжительность рабочего дня зависит от дня светового. В клубе отсутствует электроснабжение, которое отключили из соображений безопасности. Книги для читателей подбирают при помощи ручного фонарика
Робкий свет даёт и огромная щель в стене хранилища. Даже не верится, что так может быть. «Нельзя книгам в таких условиях», — говорим мы. Библиотекарь, уборщица, дворник и начальник в одном лице отвечает, что знает, но что поделать? Она пыталась пристроить книги какому-то обществу, но хозяйство так и не забрали.
В фойе бывш. Дома офицеров пахнет плесенью и пылью
Лишенцы
«Если меня привалит, то не жаль. Жаль детей и библиотеку», — продолжает шествие по коридорам клуба начальница. Мебель из семидесятых-восьмидесятых годов прошлого века, повсеместная символика СССР, военная атрибутика. Провал из девяностых в годы РСФСР. На столе в библиотеке стоят старые печатные машинки — точь-в-точь, какие в конце восьмидесятых использовались в горисполкомах. Удивительное дело, техника в рабочем состоянии. Здесь изо всех сил стараются сохранить то, что было унаследовано от того счастливого времени, когда посёлок процветал.
Днём в клубе можно встретить ещё одного человека — инженера. По сути, смотрителя. Вера Васильевна Воробкалова сетует на сосульки и на то, что клуб, похоже, уже не восстановить.
«А вы знаете, что мы в прошлом году не голосовали даже?! Обычно у нас здесь избирательный пункт. Раньше было всё, как положено — сидят наблюдатели, люди голосуют в кабинках. В эти выборы про нас попросту забыли», — говорит наша собеседница
Похоже, что это стало последним сигналом для местного населения: они забыты всеми — и военными, и новыми «хозяевами», то есть Владимирской областью. В Московскую область путь уже заказан. «В Подмосковье-то вам хорошо. А у нас момент упущен, думаю. Что дальше? Сплошная беспросветность и неопределённость», — размышляет Вера Васильевна.
В администрации Александровского района нам пояснили: о ситуации в Сергиевом Посаде-15 чиновники осведомлены. Проблемы ЖКХ здесь намерены решать, но трудность заключается в том, что вся инфраструктура посёлка находится на балансе Минобороны. «Мы знаем, как неохотно министерство расстаётся со своим имуществом, а потому можно предположить, что история с передачей может затянуться надолго. Нами объявлен конкурс на новую управляющую организацию вместо действующей ЖКО «Комфорт», — пояснили в администрации Александрова
С потолка спортзала льёт талая вода
Сирота казанская
В Сергиевом Посаде-15 продолжают действовать детский сад и школа. Последняя, правда, набирает детей до 9 класса. Детей, готовых учиться в 10-11 классах, попросту нет — люди уезжают отсюда семьями.
С крыш типовых хрущёвок свисают двухметровые сталактиты. Складывается ощущение, что местная управляющая компания (из Струнина) специально их выращивает, чтобы побить одной ей известный антирекорд. В подъездах ремонта не было лет тридцать. Выясняем, где базируется УК: очень хочется посмотреть в глаза таким хозяйственникам.
А базируется она на первом этаже дома № 3. С самого порога нас встречает подвальная вонь. Переглядываемся: что взять с такого хозяйственника, который может нормально выносить такие условия? Правда, над козырьком сосульки сбиты — погибать из-за такой нелепицы сотрудники УК не хотят. Единственная сотрудница офиса общаться с нами отказалась. Мол, все вопросы к начальству. Ожидаемо.
«Крыши текут, трубы текут. Раньше нас обслуживала УК «Славянка», всё худо-бедно делалось, а теперь нет. Полгородка не платит за услуги ЖКХ — почты нет, а куда-то ездить старикам уж сил нет. Молодых то здесь почти и не осталось», — сетует случайная попутчица пенсионного возраста.
Такие сосульки в городке — не редкость, а обыденность
Женщина говорит, что за всем необходимым люди по-прежнему ездят в Сергиев Посад. Александров далековато. Да и до нас проезд не дёшев: автобус от Жуклина до вокзала стоит 130 рублей. Не наездишься. «Лучше бы нас отдали обратно Загорску. Владимирской области до нас дела нет. Но кто же теперь за нас вступится?» — спрашивает она. И вопрос повисает без ответа.
Военный городок Сергиев Посад-15 начал застраиваться в начале 1960-х годов прошлого века. Осенью 2021 года здесь состоялась перепись населения. Сейчас в посёлке проживает более 1,5 тысячи человек. Жилой фонд насчитывает 18 домов (один из которых полностью законсервирован Министерством обороны). Из 780 квартир заняты жильцами 560. При этом статус многоквартирных домов до сих пор не определён: они не числятся в реестрах Госжилинспекции Московской области. Не включены они и в реестр Владимирской области, поскольку городок находится на землях Лесфонда
Евгения НИКОЛАЕВА
Фото: Светлана ВОЛОДИНА
