Сегодняшний гость редакции человек — удивительно скромный. И он заметно смущён вниманием, которое в эти дни привлекла, как он считает, его вполне обыкновенная персона. Художнику, спортсмену по жизни и преподавателю муниципального центра детского технического творчества «Юность» Виктору Фёдоровичу КОРЯГИНУ 7 ноября исполнилось 80 лет. Он и сам был искренне удивлён, перебрав вместе с нами события своей жизни и вспомнив известных земляков, с которыми свела судьба, какой насыщенной оказалась его жизнь.
— Виктор Фёдорович, откуда эта тяга к искусству в глухой деревне?
— Возможностей для творчества в крестьянском доме сколько угодно. Я и сегодня, как закрою глаза, вижу отцовский дом. Фёдор Алексеевич не только ставил дома и был искусным столяром — это был настоящий художник. Наш дом был знаменит на всю округу. Фронтон, наличники на окошках, перила и балясины, домашняя утварь — всё было сплошь в виртуозной деревянной резьбе. Меня с детства на каждом шагу окружала сказочная рукотворная красота.
— А у отца откуда такая страсть к творчеству? И как это совмещалось с тяжелейшим колхозным житьём?
— Об отцовских семейных корнях, к сожалению, ничего не знаю, мал был, я ведь в семье младший сын. Не успел расспросить, отец ушёл из жизни, не дотянув до шестидесяти лет. Но даже будучи мальчонкой, помню, что отец, как все в колхозе, тянул свою лямку и был при этом в деревне уважаемым человеком. Ему доверяли председательство в сельсовете. Времена были такие суровые, разногласия по иным вопросам достигали такой остроты, что иногда на собрания сельских депутатов отец ходил с ружьём с взведёнными курками. И при этом создавал такую резную красоту, словно был далёк от всякой земной суеты.
— Не страшно было после семилетки одному уезжать из дома?
— Помню, что было страшно любопытно, каких высот может достичь человек в искусстве. А где же было искать ответ, как не в Лавре — собрании шедевров мирового искусства. Ноги сами привели в 59-е художественное училище. Отца уже не было, семейный совет держал с матерью. А она поднимала нас пятерых. Как узнала, что в художественном училище, не только научат профессии, но также накормят, оденут и обуют, только и сказала: «Поезжай, Витя…» Так в четырнадцать лет стал самостоятельным человеком.
— Много было таких, кого тоже одолевала тяга к искусству?
— Можно считать чудом, что вообще в то время существовало такое училище, и был сделан набор на три отделения — альфрейной живописи (настенной росписи), краснодеревщиков и лепщиков. Как бы сегодня сказали, в пору индустриализации это был абсолютный неформат. Год не доучился наш художественный призыв в лаврских стенах: 59-е художественное перевели в 22-е ремесленное училище. Но несколько лет учёбы в совершенно особенной атмосфере сыграли свою роль. На одном курсе альфрейщиков вместе со мной учился Илья Бройдо, впоследствии известный московский живописец. Первые уроки искусства мы получали вместе с Иваном Сандыревым и Алексеем Колесниковым. К сожалению, этих известных мастеров сергиевопосадской художест-венной школы уже нет с нами. И ныне здравствующий художник Борис Крылов тоже начинал в том же художественном училище. Закончили его Михаил Каширский, впоследствии известный живописец, и Анатолий Чиков, который стал мастером поэтического слова.
— А сами вы ощущали, что курс собрался особенный?
— Даже не помышляя о будущей карьере художников, мы вели полноценную студенческую жизнь. Кажется, до того ли было, но нас всех поставили на лыжи, выдали экипировку, и мы нарезали лыжню вокруг Келарского пруда. На лыжне практически всю жизнь, горжусь тем, что вхожу в клуб старейших лыжников города.
Помню и капельмейстера студенческого духового оркестра Петра Парфёнова. Это было уже на художественном отделении 22-го ремесленного училища. Он оценил наши музыкальные способности, а мне сказал, что буду играть на валторне. Студенческий духовой оркестр давал концерты на многих городских площадках. Под нашу музыку на знаменитой в то время городской танцплощадке на втором этаже фабрики-кухни ЗОМЗа вальсировали парочки.
— А какие же фрески вы реставрировали на учебной практике? Известно, что храмы в то время приспосабливали под хозяйственные и бытовые нужды…
— Реставрацией фресок, понятное дело, не занимались, но особенных объектов досталось и на нашу долю. В то время строился городской хлебокомбинат, нас — альфрейщиков — привлекли на отделку новостройки. Печи там уже работали, и в рабочий обед хлебопёки угощали нас свежей выпечкой. Другой раз практику проходили на отделке строящегося кинотехникума. Вместе с нами работали и девушки с отделения лепщиков. Мы были востребованы на главных городских стройках.
— А как вы оказались на ЗОМЗе после художественного училища?
— Мне пришлось пойти слесарем на завод. Двое братьев, Иван и Алексей, погибли на фронте, ещё один, Александр, вернулся домой после ранения. Пришлось взять на себя обязанности главы семьи и заботиться о захворавшей матери. Но именно на заводе я встретил свою судьбу по имени Зинаида и нашёл применение тяге к художественному творчеству.
— Наверное, помните свою первую встречу с будущей супругой?
— Ещё бы! Заводским драмтеатром руководил тогда Глеб Нифонтов, супруг актрисы Руфины Нифонтовой. Он поставил дипломный спектакль, в котором роль подростка исполняла миниатюрная и очень артистичная девушка. Премьеру принимала столичная театральная комиссия и сочла работу профессиональной, а я видел на сцене только Зину. Позже оказалось, что и ей приглянулся парень с валторной из студенческого оркестра. И с тех пор мы вместе.
— Творческим натурам механической работы в цехе было явно недостаточно…
— Я уже работал в конструкторском отделе, когда завод строил бассейн «Луч», и рад, что вместе с автором эскизов Анатолием Хлобыстовым лично принимал участие в создании чеканных панно для оформления спорткомплекса. Зинаида помимо главной заводской профессии 17 лет руководила летними пионерлагерями, она была и среди тех, кто организовал при заводе клуб детского технического творчества. А я предложил для него название «Спектр», которое значится на вывеске до сих пор.
Здесь сначала проводил своё свободное время, а потом ушёл в эту работу с головой. Как и годы назад, испытываю от этого совместного творчества колоссальное удовольствие. В замешательство меня привёл лишь однажды юный второклассник: он поинтересовался, что бы такое мастерить… на продажу? Но моя цель — научить видить красоту даже в малом и обыденном.
Светлана АНИКИЕНКО
Визитная карточка
Виктор Корягин родился в деревне Ченцы под Переславлем в многодетной крестьянской семье. Семилетку закончил в городе Струнино Александровского района Владимирской области. За профессией младший сын деревенского столяра ещё подростком отправился в Загорск и был принят на отделение альфрейной живописи 59-го художественного училища, которое располагалось тогда в стенах Лавры. Жизненные обстоятельства привели его на ЗОМЗ. Виктор Корягин работал слесарем, потом монтажником сборочного цеха.
Упорный парень закончил вечернюю школу и Краснозаводский химико-технологический техникум, но творческая жилка всё же победила. Он попал в конструкторский отдел, занимавшийся дизайном приборов. Участвовал в строительстве нескольких, теперь уже исторических, объектов города, лично изготавливал чеканные панно для плавательного бассейна «Луч». Будущую супругу Зинаиду встретил на заводе. Вместе они оказались причастны к открытию заводского детского клуба технического творчества, где и работает юбиляр по сей день педагогом.
В семье выросли две дочери, старшая Наталья продолжила семейное дело и стала профессиональным художником и педагогом. У супругов Корягиных четверо внуков и два правнука — годовалые Миколь, живущая в Италии, и москвич Иванушка.
