Эта строчка поэта Фёдора Тютчева как будто персонально посвящена нашей землячке Евдокии Васильевне Чукаевой. Не было ей от рождения никаких поблажек судьбы. Седьмой ребёнок в многодетной семье родился маленьким и слабым, с пороком сердца. Но в трудовой крестьянской семье Дуня работала наравне со всеми. А училась так, что педагоги пришли просить родителей, чтобы способной девочке позволили продолжить образование.
Стала сельским учителем и спутником жизни коллеге-педагогу. Под немецкой бомбёжкой спасала детей от неминуемой оккупации. Всех они уберегли, вырастили и основали династию школьных учителей, общий педагогический стаж которой 240 лет. Вот за эту жизнестойкость и выпала Евдокии Чукаевой редкая награда — 14 марта в кругу любящей семьи она отметит 100-летний юбилей!
“Мне 75, и больше не будет никогда”
Хотите увидеть счастливого человека — взгляните на снимок. На нём Евдокия Васильевна с дочками Ниной и Александрой. Ещё две дочери, Раиса и Маргарита, не смогли приехать на домашнюю встречу. У детей долгожительницы тоже возраст немаленький — некоторые уже девятый десяток разменяли. Приехала в гости племянница юбилярши Зоя Матвеевна Воронина. Она и сообщила редакции о старейшей сельской учительнице района.
Евдокия Васильевна встречает гостей в своей комнате — всё здесь устроено так, чтобы человеку в больших летах было комфортно. Именинница проследила за тем, чтобы гости удобно устроились для беседы. Старая учительница верна себе. В оживлённой беседе ей участвовать утомительно, но по репликам чувствуется, что за темой разговора глава семейства следит внимательно.
Выясняется, в частности, что ей самой за своё 100-летие как-то даже неловко. Это тоже очень похоже на Евдокию Васильевну, которая всю жизнь проработала сельским учителем в начальных классах и осталась очень скромным человеком. Шутя, договариваемся, что имениннице 75, и больше не будет никогда.
Мама в жизни и профессии
Спрашиваем у дочерей, какой была их мама в молодости. Нам показывают старое фото, на котором темноволосая девушка с “цветаевской” стрижкой. Оказывается, крестьянская дочь из деревни Назарьево (ныне Лозовское поселение) писала стихи со школы. Вместе читаем строчки на листке из школьной тетради. Так уловить настроение природы и найти для этого неожиданные образы может человек, увлекающийся поэзией и наделённый воображением.
Первая учительница Дуни пришла к её родителям — Василию и Василисе Мальгиным, чтобы просить за одарённую воспитанницу. Она убеждала, что на крестьянском подворье такой малой птахе делать нечего, а вот учитель из талантливой крохи с железной волей мог получиться превосходный. Учительница убедила Василису, и та отпустила дочку в семилетку.
В средней школе, а потом в педтехникуме Дуня училась в Сергиевском Посаде, жила у родни. “На побывку” домой ездила на перекладных. Дочь юбилярши Нина Константиновна пишет семейные мемуары и собирается посвятить рассказ “Дуниным университетам”. По её словам, там обязательно будет и такая картинка. Каждую субботу на перекрёстке на Болотной видели худенькую фигурку, накрест закутанную в шаль и с тряпичной котомкой за плечами. Девочка высматривала деревенских земляков, которые возили из Назарьева дрова на продажу. Кто-нибудь из односельчан подсаживал попутчицу в телегу, и городская студентка тут же засыпала до самого дома.
Но в этом малом теле был поистине несгибаемый дух. Выучившись, выпускница педтехникума получила направление в деревню Кузнечково под Клином. Работала в школе, которую построила дочь Саввы Морозова. Село было старообрядческое, юной учительнице надо было не только показать сельчанам педагогический профессионализм — тут был ещё экзамен на человечность и особую дипломатичность. Деревенские старики долго присматривались к приезжей.
Евдокия над своими воспитанниками хлопотала, как мать. Её неформальный испытательный срок закончился так. Деды-старообрядцы постановили, что такая душевная учительница деревне нужна. И добавили: “Оставайся и проси, что хочешь”. Этот вердикт у деревенских стариков был актом высшего доверия педагогу.
Кузнечково стало родным Евдокии Васильевне и по другой причине. Здесь она встретила спутника на всю жизнь, коллегу, единомышленника, друга — своего Константина Петровича. Молодого выпускника педтехникума из есенинских рязанских краёв прислали в Кузнечково директором школы. Вскоре сыграли свадьбу, и это были счастливые годы для молодой семьи. Кто мог подумать, что из любимого Кузнечкова придётся бежать с двумя малышами от стремительно наступавших немецких оккупантов.
Говорят, немецкие части вошли в деревню буквально через полчаса после того, как беженцы с детьми и тюками на телегах спешно покинули обжитые места. Вражеские истребители догоняли деревенский обоз, снаряды и пулемётные очереди с каждым заходом стервятников были всё точней и прицельней. Один раз грохнуло совсем рядом с телегой Чукаевых. Бежавшую рядом с телегой пятилетнюю Нину отец накрыл собой, к счастью, всё обошлось.
Семья переехала в родную мамину деревню Назарьево. Отца мобилизовали в часть, которая охраняла эшелоны с оружием для фронта.
Семья воссоединилась, когда близилась Победа. Первыми с фронтов стали возвращать домой образованных людей, особенно учителей. Но Константину Петровичу пришлось поехать на приём к высокому начальству в Кремль, чтобы разрешили вернуться к педагогической работе. Учительская чета Чукаевых вновь работала вместе — сначала в Назарьевской школе, потом в Гальневской. Сегодня их идеи, наверное, назвали бы авторской школой. А они по природной скромности считали, что просто честно выполняют учительский долг.
Династия учителей с сельскими корнями
В Назарьевской школе Евдокия Васильевна вновь опекала начальные классы. Малышей, которым надо было добираться до школы несколько километров, зимой учительница отогревала у себя дома на русской печке и отпаивала чаем. Когда не было тетрадей и чернил, нарезали стопками листки обёрточной бумаги из ящиков с патронами и разливали по чернильницам раствор из химических карандашей. Эта школа никогда не сдавалась.
Маленькое чудо сотворили учителя, когда в деревне появился сельский клуб. При поддержке шефов из Московского театра им. Ленинского комсомола на деревенских подмостках готовили громкие премьеры. Столичный режиссёр поставил здесь “Грозу” Островского, Евдокия играла в спектакле Варвару, Константин — Дикого. А за швейной машинкой сельская учительница создавала замечательные наряды.
Другая дочь Евдокии Васильевны, Анна Константиновна, профессиональный медработник, трудилась в МООСО. Для неё мамин учительский талант — настоящая загадка. С детства знает её как очень доброго человека, не помнит, чтобы она когда-то прикрикнула на своих четырёх дочек. Говорит, что с ней и поругаться-то невозможно. И при этом Анна помнит, какая тишина была на маминых уроках.
Нина Константиновна сама педагог и знает, что такая тишина на уроках дорогого стоит. Этого нельзя добиться строгостью или интеллектуальным превосходством. Дети слушают, затаив дыхание, когда доверяют своему учителю и ощущают настоящее участие. И никогда этого сочувствия к своим детским вселенским проблемам не забывают.
Душевное великодушие родителей получило замечательное продолжение. Дочери Нина и Маргарита не только владеют своими предметами, они открыты художественному творчеству, владеют музыкальными инструментами. Педагогами стали племянница Зоя и представитель третьего поколения — внучка Маргарита. Кажется, нет для педагога выше цели, чем воспитать коллегу, который превзойдёт в профессии. Но сельской учительнице, которая отметит на днях свой 100-й день рождения, удалось нечто большее — она подготовила династию педагогов, которые продолжают семейное дело.
Светлана АНИКИЕНКО
