С Борисом Владимировичем Баскаковым мы встретились в музее Сергиево-Посадского УМВД. Здесь со старых фотокарточек стенда под названием «Уголовный розыск» озорным взглядом смотрит улыбающийся усатый милиционер. Борис Владимирович, кажется, ничуть не изменился с тех пор.
Баскаков проработал в милиции два десятка лет, ушёл из органов с должности начальника криминальной милиции 1 марта 1993 года в звании подполковника. Сейчас на пенсии, занимается внуками, любит путешествовать. Говорит, что совершенно не ощущает свой реальный возраст и готов к новым впечатлениям, хотя вся его жизнь полна невероятных историй.
— Где вы родились и выросли?
— Я коренной загорчанин, один из моих прапрадедов был церковным старостой в Деулине. Его сын, мой прадед, первым председателем колхоза в Деулине, а его сын, мой дед, — председателем исполкома Загорска.
— С детства мечтали стать милиционером?
— Я всегда считал, что хорошие люди вырастают из тех, кто много читает, и действительно увлекался чтением. В старших классах мечтал стать учителем истории. Поэтому после окончания школы рабочей молодёжи решил поступать на исторический факультет в Московский областной педагогический институт. Первый экзамен, историю, сдал на отлично. Но когда я сообщил о первых успехах своему товарищу Сергею Самсонову, он удивился: мол, пойдёшь работать учителем, жизни не увидишь, страну не посмотришь, будешь сидеть в школьном кабинете. И предложил поступить в Рязанское десантное училище. Я документы из МОПИ забрал, и мы с другом поехали поступать в Рязань. Но нас не приняли — ростом не вышли. Как же я тогда злился на себя и на товарища! Однако времени, чтобы расстраиваться, не было. Я решил поступать в МГИМО, и первым же экзаменом снова была история, которую я тоже сдал на отлично. И вот вроде бы рад, хожу по коридорам института, но чувствую себя не в своей тарелке. Видимо, я очень сильно отличался от столичной элитной молодёжи. Дальше я не стал пробовать сдавать иностранный, забрал документы.
— Так как же попали в милицию?
Пошёл учиться на водителя, а затем отправился служить в армию на Западную Украину, в Житомирскую область, деревню Белокоровичи. Там управлял огромной радиорелейной машиной с вышкой. После дембеля приехал домой и сразу пошёл в милицию, в кадры. Меня представили замначальника милиции Николаю «Хотел стать учителем, а пошёл служить в криминальную милицию» Борис Баскаков вспоминает о работе в уголовном розыске Алексеевичу Думчеву. Хотел пойти в ГАИ, но он мне посоветовал в уголовный розыск. А прежде на двухмесячный испытательный срок отправил водителем машины ПМГ (патрульная милицейская группа. — Ред.). Как-то раз выехали с дежурным опером, и вдруг на проспекте, возле поворота на вокзал, слышим крики «Спасите! Убивают!» Бежит женщина босиком, в одной рубашке, а за ней мужичок с топором. Я свернул прямо на тротуар. Поравнялся с ним, опер Женя Давыдов открыл на полном ходу дверь, мужичок с топором, после ускорения, приданного дверью, очень красиво полетел и встретился на всей скорости с деревом. Самое интересное, что едва не пострадавшая женщина тут же вернулась и обругала нас «убивцами». Мужика мы задержали, отвезли в отделение.
20 лет работал в милиции Борис Баскаков
— Кто был вашим наставником в первые годы службы?
— Я окончил специальную школу милиции, которая готовила оперов. Вернулся в родной Загорск в уголовный розыск и «нарезали» мне свой район — территорию возле вокзала. Наставником ко мне поставили Владимира Нуриевича Яриева. Я помню случай, который для меня стал наглядным примером по раскрытию преступления. Владимир Нуриевич из Москвы привёз «блокнот журналиста»: вместо бумаги — плёнка, на которой можно писать чем угодно, а потом моментально стирать. В это время на вокзале мы задержали бабушку, которая скупала краденое. Бабка упёртая, твёрдая, не кололась ни в какую. А через неё можно было выйти на массу совершённых краж. Володя ей говорит: вот блокнот, я запишу всё то, что ты скажешь, ты подпишешь, и мы тебя отпустим. Пишет с её слов: «Ничего не продавала, не скупала…», даёт ей подписать. Она говорит — я неграмотная с детства, и вместо подписи крест нарисовала. А Володя, поднимая глаза к потолку, произносит: «Господи! Как же ты смотришь на всё это? Эта женщина скупает краденое, помогает ворам, да ещё крестом священным подписывает свою ложь!» А сам линейкой аккуратно проводит по написанному, и строчки начинают исчезать на глазах у бабушки. Она, когда очнулась после обморока, сдала всех. Мы тогда много краж разом раскрыли.
— Работа в уголовном розыске связана с риском для жизни. Во время вашей службы были подобные эпизоды?
— Одного жителя улицы Первомайской (сейчас — улица Вознесенская. — Ред.) посадили в спецлечебницу за убийство. А они с приятелем решили оттуда бежать. Убили санитара, пришли на пост ГАИ, где убили двух сотрудников, забрали у них оружие и приехали домой к маме на Первомайскую. Оттуда, поняв, что их ищут, решили перебраться домой к другому, на станцию Возжаевка по Ленинградскому направлению железной дороги. Меня направили туда искать преступников среди населения. Со мной поехали опытный опер, автоматчик и кинолог с собакой. Последних замаскировали в тулупы, а нам с опером дали лом с лопатой для маскировки под дворников.
Начали расчищать платформу. Часам к 5 утра управились, а в полшестого там появились два человека, в одном из которых я узнал нашего загорского преступника. Через две станции наготове была группа захвата. Решили: пусть они сядут в поезд, там поутру никого, возьмут аккуратно и тихо. Но не получилось — они, видимо, поняли, что им устроили засаду, проехали одну станцию, переоделись и решили вернуться. Мы пустили на задержание собаку — но после того, как автоматчик пустил очередь поверх голов, она легла, а преступники как бежали, так и бегут. Мы в тулупах с лопатами за ними. Начали стрелять вверх, а они отстреливаться. Когда уже возле Дубны мы их почти догнали, к станции подошла электричка. Из неё вышла толпа академиков и профессоров, которые пошли по тропинке на работу в институт. Преступники — следом за ними. Чтобы никого не задеть, мы несколько раз выстрелили в воздух и дали команду всем лечь. Вот это был самый страшный момент в моей жизни, когда подходишь к каждому, вглядываешься в лицо, а в тебя в любой момент могут выстрелить с расстояния метра. Так мы прошли всех — преступников нет. Они успели убежать дальше, в поля, мы по следам — за ними. Настигли беглецов в СНТ, где они засели в одном из домов. Уже тогда на помощь подоспела группа захвата и их благополучно взяли. За операцию в награду каждый получил от министра МВД по именным часам.
— Из милиции вы ушли в середине 1990-х, нашли себя в другой отрасли?
— Конечно, прослужив столько лет в уголовном розыске, накопилась усталость, и я ушёл на пенсию. Я в то время был человеком достаточно известным, депутатом Московской областной Думы, работал начальником охраны одного из банков, потом в службе безопасности «ЮКОССибнефть». А после Москвы, где удалось сделать небольшие накопления, занялся бизнесом. Был и похоронный бизнес, создал Общество ветеранов правоохранительных органов для помощи и трудоустройства ушедших из органов, занимался производством пластиковой тротуарной плитки, аптечным бизнесом, пару лет преподавал.
— Как любите отдыхать?
— Я очень люблю путешествовать, особенно за пределами нашей Родины. Самое необычное место, в котором удалось побывать, — это подводные пещеры Пальма-де-Мальорки, мы с женой ныряли туда, когда нам было по 65. Увлекался мотоциклами, но однажды байк всем своим весом на меня упал, и на этом моё увлечение закончилось.
Дарья Трофимова
Фото автора и из архива Б. Баскакова
