Сколько бы фотографов — и любителей, и профессионалов, — участвовавших в этой рубрике, ни рассказывали о своих любимых ракурсах в городе, ни один не вспомнил этот. Речь идёт о виде через телескопы на Блинной горе, через которые можно в деталях разглядеть Лавру и окрестности.
Андрей Тупиков рассказал о нём почти в шутку, но, тем не менее, приложив к объективу телескопа хотя бы телефон, вы получите вполне приличный кадр. Точно так же, когда под рукой нет мощного объектива-телевика, вместо телескопа сойдёт и бинокль. Брат Андрея использовал этот быстрый приём — бинокль плюс смартфон — на скорую руку в поездке по Африке, хотя и фотоаппарат у него с собой был, и объектив.
Наш сегодняшний гость — не только фотограф, но и автор онлайн-фотосообществ, и активный участник местных фотоклубов. Как и многим его коллегам по хобби, Андрею не даёт покоя вид на Лавру от села Благовещенье, но повод у каждого свой: это единственная точка, говорит Андрей, где сохранился сказочный, как на классических книжных иллюстрациях, вид на монастырь через леса. Со всех остальных сторон лес вырублен.
Попасть туда стало проще благодаря Западному объезду, и интересно наблюдать, как сама дорога становится объектом интереса местных фотографов: Андрей Тупиков, например, делал большой фоторепортаж для форума Росавтодора — серию кадров от Семхозской развязки до самого Благовещенья.
Он ищет в городе и большие пространства, ещё не тронутые застройкой. Вот несколько адресов, где всё ещё может отдохнуть глаз.
Берёзовая роща в Птицеграде, через дорогу от Скитских прудов, в районе заброшенного стадиона.
Семхозское поле и склон у Дороги к храму с дубом на переднем плане.
Вид с берёзовой рощи, где когда-то было кукуевское кладбище. Там, в районе оврага, остался уголок нетронутой природы. Если походить, наклониться, присмотреться, можно поймать в просвете между берёз Успенский собор — самый большой в Лавре.
«Мы очень любим яркие подсвеченные закаты, красные облака, но спокойный город тоже создаёт своё настроение», — говорит Андрей. Каждый раз, когда он выкладывает в сеть большие пространства, то подписывает их, напоминая, что это надо смотреть на полном экране, чтобы не пропустить детали, мелкие фигурки, красоту фона и текстур.
Есть у него один личный пунктик: фотографировать памятники Ленину. Этот интерес, скорее, художественный: когда он снимает их, то думает о размахе былой индустрии, о скульпторах, которые получали заказы. Кому-то доставался целый памятник, а кто-то лепил простой бюст. Советская власть словно создавала новую религию, расставляя своих «святых» по всей стране, и все они получались разные: гдето задумчивые, где-то пламенно указующие путь. В Александрове, если смотреть с определённого ракурса, получается характерная композиция: сочетание советского здания горкома партии с российским флагом, и на всё это показывает тот же Ленин. «Можно по-разному к нему относиться, многие от его дел пострадали, но он создавал историю, которая всё ещё жива», — резюмирует Андрей.
И напоследок общее наблюдение: человеческий глаз и камера видят одну и ту же ситуацию по-разному. В реальной жизни глаз отсекает всё лишнее, случайно попавшее в кадр, все эти банки, бутылки, трещины на доме… Камера же, наоборот, беспощадно притягивает внимание. «Ты хотел показать одно, а зрители видят другое, особенно после того, как опубликуешь фото в сети. Надо помнить об этом», — даёт совет Андрей.
Поле между Больничной и Нижненекрасовской теперь пешеходное, 2010 год
