С ергиевопосадец Александр Маркелов — фотограф и путешественник. Специально для съёмок он побывал в 120 странах — от Норвегии до Новой Зеландии, исколесил почти всю Латинскую Америку, Азию и Африку южнее экватора. Печатался в National Geographic, побеждал в конкурсах этого престижного журнала. Но даже с таким багажом впечатлений он может отправиться в пойму Дубны ради одного удачного кадра с птицей крапивницей или провести морозный вечер в поисках нового, ещё никем не открытого ракурса Лавры.
Александр говорит, что увлёкся фотографией, когда открыл свой мебельный бизнес — не хватало яркого пятна в жизни. Сегодня, в свои 67, он планирует новые поездки в дальние и порой дикие уголки планеты.
— На сколько месяцев вперёд продумываете поездку? Как готовитесь?
— Продумываю примерно за полгода и никак не готовлюсь, даже фотографии не смотрю, чтобы не увидеть кадры, которые кто-то снял до меня. Мало ли, насмотришься, а потом будешь думать, что хорошо было бы снять с этой же точки.
— После Бурунди вы провели выставку, где говорили, что нигде, как там, не сделали столько портретов …
— Да, обычно я снимаю природу. Портрет девушки из Бурунди — исключение. Она настолько меня восхитила, что это фото стало началом серии портретов. С портретами бывает сложно: например, в Омане нельзя фотографировать людей. Недавно узнал, что похожее правило есть и в Тунисе. Тем не менее, я сделал там отличную серию портретов рыболовов в порту.
— Чем вы рисковали?
— По башке бы дали, технику отобрали.
— Почему природа для вас на первом месте?
— С людьми тяжелее работать. Их надо усаживать, заставлять улыбаться. А птички, животные — они просто бесподобные, сами всё делают. Надо только дождаться.
— Можете ли выделить какие- то особые места на планете?
— Мадагаскар. Это Мекка для любителей фотографировать дикую природу. Интересно и сложно было снимать хамелеонов в ночи, без вспышки. Мы применяли отражённый свет, пришлось через отражатель плавно переводить свет на хамелеона, чтобы он оказался в лучах.
— Вы обычно едете в группе?
— У нас собралась компания, которая ходит не туристическими тропами, а забирается на семь-восемь километров в джунгли, в болота, в тьму-таракань. Есть специалисты — орнитолог, доктор. Случаются и курьёзы. В экспедицию с нами однажды поехал врач, и он всё время что-то хотел сказать нам. Послушайте, да послушайте, это важно. А нам всё как-то некогда. И вот когда сели в машину, он, наконец, говорит: «Ребят, я не настоящий доктор, я ветеринар». А в последний раз я в Индию поехал и вовсе один, снимать бенгальских тигров.
— Вы не в первый раз там?
— Да, в первый раз получилось неудачно. Осень, всё вокруг рыжее, и тигры на этом фоне терялись. Пытался поснимать, дождался момента, когда тигрица после нескольких дней поиска пищи возвращается к тигрятам. И кадр удачно выстроился, и свет хорошо лёг, но тут подъехали ещё пять машин, и какой-то недоумок посигналил. Тигрята испугались, и вся семья ушла. Тогда же пытался снять чёрную пантеру, неделю её искал, не нашёл. Поездка была испорчена.
— Вот люди почитают и скажут — у у у, всё это очень дорого …
— На самом деле всё может быть очень бюджетно. Я знаю обычных сергиевопосадцев, которые ездят по всему миру, и это не самые богатые люди. Руководитель в нашей группе совсем не сторонник выбрасывать деньги на ветер. Например, поездка на берег Амазонки, где леопарды выходят к берегу, в обычном варианте будет стоить 4000 долларов — с катером, машиной, доставкой. Наша команда договорилась на месте за тысячу. Поделить на шестерых — не так много. Тот же дайвинг можно заказать через отель, а можно оплатить на пляже, и это будут разные цены. А если подойти к капитану, он назовёт третью цену, в семь раз меньше изначальной.
— Сколько килограммов техники берёте с собой?
— Ух, около двадцати пяти.
— После съёмки насколько вы можете себе позволить вмешаться фотошопом?
— У каждого фотографа свой стиль обработки фотографий. Несколько фотографов могут снять на автомате, с одного и того же ракурса, но после обработки у них получится несколько разных фото. Главное, не переборщить. Я сам долго страдал болезнью, «перешарпивал» — делал сильную резкость.
— Оно само прошло или прислушались к кому?
— Я всегда прошу критиковать мои работы и не обижаюсь. Я коллегам говорю, что мне нужны их замечания, а то, как правило, фотографы ставят лайк, но хочется конкретики, разбора недостатков. Бывает, что через месяцполтора мучений и разочарований берёшь фотоаппарат и едешь по новой искать ракурс.
— На то же место?
— Да, это болезнь просто-напросто. Только после того, как получится кадр, который понравится мне и моей жене, я успокаиваюсь.
— Жена вам помощник?
— Она устала переживать, что я вот опять куда-то уехал, и что-то со мной там случится. Когда я улетел в Индию, там промчался сильный шторм вдоль побережья. Но в месте, где я был, просто пошёл дождь. Она, конечно, слышит только о катаклизмах и каждый раз переживает — мол, куда его несёт. Дома мне не сидится.
— А почему не сидится?
— Это, наверное, из детства. Я любил книги о приключениях. Мы жили в Рязанской области, в маленьком рабочем посёлке Ухолово, но у отца была большая хорошая библиотека, одна из лучших в посёлке. К десятому классу я всё благополучно раздал почитать и она не вернулась. Собираю теперь свою и надеюсь, что мой внук Александр когда-нибудь доберётся, прочитает.
— Легко ли было вам, фотографу прежней школы, перейти на цифру?
— Что-то подсказал Рома Лобанов из Пересвета, остальное получилось «методом научного тыка» — посмотрел пять уроков в интернете. Поначалу казалось, что с цифрой легче работать, но потом понял, что это тяжело — столько нюансов, столько режимов надо освоить. А тигр не будет ждать, когда ты включишь ночной режим. Реагировать надо вслепую. Не хочу плохо говорить о Canon, но в фотоаппаратах этой марки надо заходить в меню и выбирать нужную настройку. В Nikon, как правило, всё решается быстрее, переключением на корпусе.
— Вы объехали весь мир. Есть ли места в нашем городе, которые вас по- прежнему удивляют?
— Это Лавра, причём я нашёл точку, откуда её редко снимают. Считается, что в таких местах все ракурсы известны, но на самом деле любое место, как и любое животное, можно снять по-новому. Были случаи, когда фотографы подсматривают ракурсы друг у друга — это нормально, это жизнь.
Беседовал Владимир Крючев
