Кажется, после двух аномально тёплых месяцев у нас всётаки начинается зима. Вместе с холодом и снегом возвращается много положительного (лыжники в слезах ликуют), но сезон, хоть и с опозданием, принесёт множество побочных «радостей» — очереди в травмпунктах и «зимнюю депрессию».
Симптомы следующие: сонливость, подавленность, рассеянность и апатия — отсутствие желания хоть к какой-то деятельности, зато тяга к тёплому пледу и сидению дома. Проявляются они почти у всех, но есть исключения.
В модных сегодня поисках мотивации и эффективности мы познакомились с Марией Романовой, 25 -летней уроженкой Краснозаводска. Девушка уже несколько лет своей жизнью цитирует характеристику Нины из «Кавказской пленницы»: почти еженедельно участвует и часто занимает место на пьедестале в «гонках на выживание» (полоса препятствий по пересечённой местности), постоянно участвует в общественной жизни (например, была одним из лидеров студенческого движения во время закрытия местного филиала МГУПИ в 2016 году), и всё это — с гордым званием «научный сотрудник» в трудовой книжке. Мы попытались выяснить, как это возможно.
— В какую школу ты ходила?
— Краснозаводская школа № 1, там я отучилась девять классов, а после ушла в киновидеотехнический колледж. До этого, наверное, был самый мерзкий период моей жизни. Конфликты с одноклассниками (сейчас в более-менее тёплых отношениях), учёба не давалась, хотя я и старалась.
— Решилась уйти легко?
— Абсолютно: к девятому классу я уже знала, что хочу заниматься программированием, ну и семья поддержала. Мне мама сразу сказала: если ты уже решила, кем хочешь быть, давай выберем хороший колледж. Кстати, ни разу не сталкивалась с предубеждением от окружающих: ни по отношению к колледжу, ни по «не женская профессия» — у нас в группе было десять девочек, хотя мальчики и преобладали.
— Да, хотя в школе была одна попытка — открылась волейбольная секция, и мне очень хотелось заниматься, но родители были против, они переживали, что я пальцы поломаю и не смогу играть на скрипке. Да и в целом они против каких-То больших нагрузок. В колледже у тебя уже другой уровень свободы — он не через дорогу, как школа. Так что говоришь, что у тебя четыре пары — на самом деле две — а сама на тренировку.
— Сейчас ты проходишь кроссы на выживание, занимаешься тайским боксом. В связи с чем вопрос: родители у тебя сейчас седые от переживаний?
— Как ни странно, со временем они смирились. Теперь уже желают удачи, предлагают помочь. Бабушка разве что ещё удивляется, а мама поняла, что я в первую очередь доказываю себе, что могу, просто реализую свои мечты. Например, тайский бокс — всегда хотела научиться драться. Я занимаюсь у Юли Фирсовой, а познакомились мы на открытой тренировке: она заметила, что у меня техника выполнения хорошая, и спросила откуда. На тот момент занималась баскетболом, танцами, бегом чуть-чуть. Это параллельно с образованием.
— Ты окончила филиал МГУПИ. Участвовала в борьбе за университет, когда его закрывали в 2016-м?
— Я была одним из руководителей инициативной группы студентов, в конце концов, даже помимо личного желания, это была моя обязанность как главы студсовета. Помню, как мы собирались подпольно: в крохотной комнатушке, где мы вместе пытались что-то придумать, набивалось чуть ли не по сорок человек. Слушали новостные сводки, штудировали статьи закона, чтобы понять, что можно сделать, и всё очень тихо, чтобы не прикрыли. Чувствовала себя Гарри Поттером! У нас даже была своя Амбридж, преподаватель из головного вуза, которая следила, чтобы «волнений» среди студентов не было. Хотя и воспринималось всё как «битва за Хогвартс», но мы чётко понимали, чего хотим и за что «воюем». Какой бы шарашкой ни называли филиал МГУПИ, но там реально учили. Нам было с чем сравнить: мы общались со студентами головного вуза.
— Как ты восприняла поражение?
— Неприятно. В первую очередь не из-за того, что мы проиграли, а из-за самого факта, что вуз закрывают. К себе претензий не было, мы сделали всё, что смогли. Было даже не чувство поражения, а чувство утраты.
— Объясни: ты играешь на скрипке, занимаешься кикбоксингом, читаешь Гарри Поттера, почти диссидентствуешь, и тут — работа на Минобороны! Как так получилось?
— Ещё на четвёртом курсе нас привозили на производственную практику. А потом, когда я уже защитила диплом, меня пригласили на работу. Рассказывать про неё много, к сожалению, не могу — секретность. В самых общих чертах, я занимаюсь научными исследованиями в области вычислительной техники. На самом деле мне близок военный образ жизни, общения — звания, ранги, чёткость. Разве что приказ я выполняю, только если искренне уважаю командира, своих тренеров например.
— Какие у тебя ближайшие цели?
— Попасть на чемпионат мира по гонкам с препятствиями, ещё лучше выиграть его. Параллельно получить патент на достижения в своей научной деятельности: собственный математический раздел. Если объяснять просто, то существует класс задач, которые мы можем решать быстро, практически независимо от количества входных данных, а есть другой класс, задачи из которого, при незначительном увеличении количества входных данных, становятся настолько сложными, что поиск решения занимает неприемлемо много времени, порой целые столетия. При этом, доказано, что если найти быстрый алгоритм решения хотя бы для одной из этих «нерешаемых» задач, то он будет применим ко всем в её классе. Я уверена, что нашла такой алгоритм.
— И на всё хватает времени?
— Да легко! Это просто важно для меня, тот же спорт, может, потому что в детстве был недоступен, а запретный плод сладок, но лекарство от прокрастинации простое — делать то, что нравится. С работой так же.
— Почему же для всех такой рецепт не работает?
— Это скорее что-то из далёкого прошлого. Мне постоянно тыкали чемто вроде: «Вот видишь её, вот она…» и так далее. Или поделилась с подружкой, что хочу заняться спортом, а в ответ: «Да ты посмотри на себя, маленькая, худенькая — таких в профессиональный спорт не берут». И вот эта фраза была в жизни постоянно: «Да неужели ты сможешь?» Люди опираются на вот этот «идеальный образ» и ничего не делают, а любые мои достижения — это, скорее, результат принятия. Я не ломаю себя, меняюсь, конечно, но часто задумываюсь: «А нужно ли это исправлять или стоит просто иначе взглянуть».
— Например?
— Прозвучит странно, но — моя спина. У меня с детства сколиоз, ничего страшного, но всё же всегда переживала. Считала себя страшной из-за этого. А потом начала понемногу себя принимать и сейчас уже над спиной работаю со вторым тренером, Антоном Вельдиным, который меня к гонкам готовит, она становится лучше, но я понимаю, что тут в первую очередь восприятие себя — остальное приходит после.
Записал Иннокентий Майоров
* Прокрастинация (от лат. pro — вместо + crastinus — завтрашний) — склонность человека к постоянному откладыванию важных дел «на потом»
