Пришла беда — открывай ворота. Только не для того, чтобы её впустить, а чтобы помочь тем, кому пришлось в нелёгкое время пандемии труднее всего. Директор ЗАО «Племрепродуктор «Васильевское», депутат окружного совета Сергей Горячев даже ждать не стал, сам предложил поддержку Районной больнице. Несколько месяцев коллектив фермерского хозяйства обеспечивал медиков, которые лечили больных с COVID-19 и круглосуточно находились в изоляции, свежим и каче- ственным питанием.
— Вам одному из первых вручили благодарность за активную помощь медикам в борьбе с коронавирусом. Знаем, что время для бизнеса было трудное, многим впору самим просить о помощи. Как предприниматели откликались на призыв к волонтёрству? Кафе «Лагманная» сразу согласилось готовить для медиков?
— В список тех, кто откликнулся на призыв о помощи, вошло более пятисот предприятий. Я считаю, это положительный момент, который характеризует состояние нашего общества. Наш коллектив, и, к слову, это предложение высказали именно работники предприятия, одним из первых обратился в Районную больницу к главврачу Олегу Викторовичу Дмитриеву с предложением помочь медикам. Он согласился и вывел нас на «Лагманную». Кафе на тот момент обеспечивало питанием специалистов больницы, которые работали в красной зоне и жили в изоляции в гостиницах и пансионатах. И мы несколько месяцев поставляли для медиков свежее мясо и молоко.
— Но лично для вас это была особая миссия: вы из династии медиков, сами в прошлом врач-реаниматолог, и тут помогали своим коллегам.
— Да, мама всю жизнь работала педиатром в детском саду, за свою деятельность награждена орденом Ленина. Сестра была ординатором в Норильской больнице. У меня сложилось так, что пока я учился в ординатуре, меня взяли на скорую в Красноярскую больницу, а потом уже в качестве врача пригласили работать в кардиологическую реанимацию. То есть больные с инфарктом миокарда — мои основные пациенты. На этом моё медицинское поприще не завершилось, я работал заведующим горздравотдела в Норильске, потом первым заместителем начальника главного управления здравоохранения в Красноярском крае и директором фонда обязательного медицинского страхования. Потом из краевого меня перевели в Москву в федеральный фонд ОМС. Поэтому связь со здравоохранением у меня очень тесная.
— Что-то из медицинской практики вспоминается?
— Был у нас один интересный больной, который перенёс 105 клинических смертей на протяжении нескольких недель. Наша бригада врачей-реаниматологов работала круглосуточно. Уже потом за этим больным следили наиболее пристально. Из больницы он ушёл на своих ногах, причём на тот момент ему было 73 года. Этот уникальный случай потом описали в медицинском журнале. Каждый больной с инфарктом миокарда, особенно в то время, — потенциальный кандидат на тот свет, потому что осложнения начинаются быстро и порой непредсказуемо. В своё время в Норильске мы встречались с кардиологом Ренатом Акчуриным, который оперировал Бориса Ельцина. Врач был пионером аортокоронарного шунтирования, операции делались тогда единицам. Сейчас многие из нас даже не представляют, насколько продвинулся уровень медицинской помощи. У нас в Сергиево-Посадском округе свободно проводят одну из сложнейших операций на сердце — стентирование. Спасают тысячи людей, которые в советское время просто бы ушли из жизни. Или ещё один пример, у нас открыли Центр материнства и детства. Мы к этому отнеслись довольно прозаично, а ведь раньше для того, чтобы пробить финансирование и построить родильный дом, нужно было не одно десятилетие. То же самое и с оснащением диагностическим оборудованием. Раньше его устанавливали только в федеральных и краевых центрах. А сейчас компьютерный томограф можно встретить в обычной больнице или детской поликлинике.
— Тем не менее вы ушли из медицины и занялись фермерством. Как так получилось?
— Когда я работал в федеральном фонде ОМС, из правительства ушёл Виктор Степанович Черномырдин, а с ним и вся команда. Это коснулось всех федеральных учреждений, включая нас. Тогда мой знакомый Георгий Дмитриевич Чебурашкин (основатель известного бренда молочной продукции «Братья Чебурашкины») предложил мне пойти работать на ферму. Сразу скажу, что эта сфера не совсем для меня посторонняя, я родился и всё детство провёл в деревне. У нас была корова Зорька, бабушка научила меня ухаживать за ней и доить. И потом, когда работал в Красноярском крае, все медучреждения имели подсобное хозяйство, так что опыт фермерства у меня в определённом смысле всё же был. С тех пор я занимаюсь сельским хозяйством, как мне кажется, довольно успешно. За это время был построен животноводческий комплекс «Озерецкий», проведена реконструкция нескольких ферм. С 2004 года дойное стадо увеличилось с 320 до 726 голов, общее поголовье составляет около 2000 коров, надои — более 7900 кг молока на корову в год, выход телят — 89 %. Благодаря собственной заготовке кормов (у нас все поля сертифицированы по европейскому стандарту) и автоматизации доильного зала, качество молока очень высокое.
— Можно сказать, что ваше хозяйство крепко стоит на ногах?
— В сельском хозяйстве так нельзя говорить по одной простой причине: мы дотационная сфера. Все экономические нюансы сильно отражаются на нас. Условно говоря, на 40-50 % повысились цены на подсолнечное масло и сахар, а мы отходами этого производства кормим дойное стадо. Выросли цены и на удобрения, и как государство вместе с нами будет из этой ситуации выходить, прогнозировать сложно. Сейчас эти вопросы рассматриваются и в минсельхозе, и на уровне региона, надеюсь, очередные дотации сдержат рост цен на молочную продукцию.
— Помимо сельского хозяйства, вы ещё взвалили на себя ношу депутата. Зачем?
— Депутатской деятельностью я занимался и в Норильске и когда жил в Красноярском крае. Не могу оставаться в стороне, всегда хочется делать что-то не только для себя, но и для той территории, на которой живёшь. Я в Сергиевом Посаде с 2002 года, это для меня уже родная земля, можно сказать малая родина.
— У вас большое стадо не только на ферме, но и на витрине в вашем кабинете. Собираете статуэтки коров по всему миру?
— Когда я захожу в магазин, в первую очередь смотрю, есть коровы или нет. Коллекцию статуэток я собираю на протяжении десяти лет. Есть экспонаты, привезённые из Америки, Канады, Австрии, Швейцарии, Голландии, Германии, Грузии и многих регионов России. Для меня это действительно самое умное животное. У коров в стаде есть своя иерархия, когда они идут на дойку, строго следуют за лидером, в стойлах каждая знает своё место, чужое никогда не займёт.
— Уже год мы живём в режиме пандемии. Анализируя те действия, которые были предприняты, можно сказать, что всё делалось правильно?
— Любое инфекционное заболевание вызывает чувство тревоги. Я помню повальные эпидемии гриппа, когда у меня было по 30-40 вызовов в сутки. Но благодаря вакцинации (сейчас прививаются порядка 60 млн чел. ежегодно) таких сильных вспышек заболеваемости гриппом уже нет. Теперь появился новый вирус, который вызвал такую страшную реакцию. Считаю, что принятые меры, которые были сделаны на федеральном уровне и в регионе, оказали положительное действие. Потому что, когда ты не знаешь до конца, как вирус себя поведёт, нужно максимально оградить людей от последствий. Здесь вовремя как раз подоспела и вакцина.
— Как медик что вы можете сказать о российской вакцине «Спутник V», готовы сделать укол?
— Не только готов, но и сделал, несмотря на то что уже переболел коронавирусом. Надо понимать, что вакцинирование — это предупреждение заболевания и тех грозных осложнений, включая летальный исход, которые вызывает инфекция. Я доверяю разработчикам «Спутника V». Многие считают, что вакцина ещё мало опробована, но ведь её разработали на основе уже известных технологий и достижений ведущих советских и российских учёных-инфекционистов. Если бы была возможность спросить у тех людей, которых нет в живых по вине ковида, пошли бы они вакцинироваться, ответ очевиден. Поэтому нужно не проверять, а идти и делать, причём чем быстрее, тем лучше — чтобы обезопасить себя от очередной вирусной волны.
Оксана Перевозникова
Фото Светланы Володиной
