Как дом становится музеем
«Что хоть за штука такая, дай-ка гляну. Бомба?» — художник Виктор Багров крутит в руках флакон шампуня. Подарок слишком современного дизайна сбивает с толку. Виктор Юрьевич разбирает всё присланное и принесённое к недавнему дню рождения — ему исполнилось 75. Подарков ещё много, нераскрытых, неиспользованных, невыпитых и несъеденных.
Шутка — совсем не шутка. Виктор Багров далёк от всех этих новшеств и изысков. Расшитая рубаха идёт ему больше, чем строгий костюм, старый дисковый телефон привычнее мобильного, а если скажут, что он лечится по рецептам из старинных книг, то поверишь на слово.
Виктор Багров один из последних известных жителей Сергиева Посада, кто держался стойко — не переходил на смартфоны. Для разговоров с самыми близкими имел секретный старый кнопочный мобильник, а на связь с внешним миром выходил через обычный проводной телефон. Недавно он всё-таки вооружился современным устройством, и эта коробочка с цветным экраном пиликает каждые полчаса. С помощью внука завёл Instagram, и теперь звонят и пишут не только с поздравлениями. Номер и аккаунт вывешены на входной двери дома на Валовой, который вот уже 15 лет Виктор Багров делит надвое: в одной половине живёт, в другой, превращённой в музей крестьянского быта, проводит экскурсии.
Ему было шестьдесят, когда он затеял свою личную перестройку. Расширил и надстроил изначально бесхитростное строение, украсил его резными наличниками и воротами, дал ему имя и начал собирать всё, что, так или иначе, создавало в центре города атмосферу позапрошлого века: от колокольчиков до патефонов, от молотилок и сеялок до старинных рукописных книг.
С помощью внука Виктор Багров завёл Instagram, и теперь звонят и пишут не только с поздравлениями. Желающие приехать в необычный музей находятся в Петербурге, в Москве, при нас приехали туристы из Мытищ.
Цифровые помощники радуют, но ещё и сильно меняют жизнь: в музее «Жили-были», где он и директор, и гид, и охранник, надо постоянно быть на связи. Желающие приехать в необычный музей находятся в Петербурге, в Москве, при нас приехали туристы из Мытищ. Хочешь не хочешь, а музей, если он сделан по-настоящему, требует постоянного присутствия. «Движуха», — говорит 75-летний Багров, оставляет недопитую чашку чая и идёт встречать посетителей.
Вложил миллионы, но своим не сделал
Но есть подарок, который затмил бы все торты, смартфоны и шампуни мира, вместе взятые.
Право на дом — вот о чём мечтает Виктор Багров. За 15 лет, что существует музей, он вложил в него миллионы рублей, но так и не сделал своим. Деньги тратил личные и четырежды выигранные в губернаторских премиях. Отдал даже то, что выручил от продажи своей доли родительского гнезда в Переславле, откуда родом.
Но это не столько порыв души альтруиста, как может показаться, сколько прагматичный шаг.
Давным-давно мастерская Союза художников собралась отдать эту часть Валовой, от поворота на улицу Шлякова до библиотеки Розанова, живописцам под мастерские. Идею поддержал тогдашний главный архитектор города Виктор Журавлёв. Решение подписали, но в собственность дома оформлены не были, и в 2000-е, когда появились коммерсанты с проектами многоэтажных домов, ничейная земля в прямом смысле поплыла у художников из-под ног.
Сейчас от тех проектов в итоге остался только один жилой комплекс, что стоит впритык к их деревянным домам.
И это лишь часть плана, который, со слов нашего собеседника, не осуществился только благодаря их тяжбе за землю, после общественной кампании в поддержку мастерских. «Музей мы сделали, чтобы сохранить улицу. Мы воевали. Зарубили им два гигантских проекта, где наши дома шли под снос», — говорит художник. И это ещё не конец. Сразу после праздников Виктор Багров снова идёт в суд, в очередной раз пытаясь официально закрепиться в музее.
«Появились домофоны, а друзья пропали»
Его семье не раз приходилось терять и заново начинать. У деда-краснодеревщика после революции отобрали мебельный магазин и мастерскую, открытые в Твери 1911 года. Из Твери тот с семьёй уехал под Переславль. «Не посадили — уже хорошо», — грустно шутит внук.
В тридцатых годах молодая власть наведалась снова и забрала из их переславского хозяйства сеялки, веялки и другой инструмент, а заодно и новые валенки, которые берегли для детей, которых к тому моменту стало десятеро. После этого семью раскулаченных прогнали с хутора, организованного было в двадцатых — пришло время колхозов. Дом не дали перевезти в другое место, как просила семья. Потом его сожгли, и Багровы порой приезжали на место, где он когда-то стоял.
В партию Виктор Юрьевич так и не вступил, хотя вся его жизнь прошла бок о бок с местными видными коммунистами. Случалось даже жить в одной коммуналке с парторгом. «Мне предлагали вступить ещё с армии, но я всё как-то то так, то эдак... Даже в комсомоле не продлевал членство. В итоге председателем профсоюза не сделали, но сильно об этом не жалею».
Но кажется, дай художнику волю, он бы вернулся в советские годы: «Время было хорошее, как ни странно. Отношения между людьми замечательные. Появились домофоны, а друзья пропали».
А что нравится в нашем времени? Хотя бы в молодых художниках? «Пробивные», — после паузы отвечает Багров.
Да он сам, внук предприимчивого краснодеревщика, даст фору юным коллегам в инициативной хватке — штурмуя суды, живя на птичьих, по сути, правах в одном доме-музее, он готов открыть ещё один, по соседству. В память об иконописце Андрее Рублёве. На той же Валовой может появиться мемориальный центр, где расскажут о создании знаменитой «Троицы», восстановят обстановку, в которой жил её автор, покажут его влияние на современных художников. Это будет, по задумке, место для мастер-классов и конференций.
За то время, что идут суды, в землю у дома на Валовой улице в Сергиевом Посаде пустили свои корни туи. Виктор Багров привёз их из переславского дендрария — последний дом семьи в этом городе стоял как раз напротив сада. Вот и получилось: то, что он пытается сделать все эти годы, смогли сделать деревья.
По соседству Багров готов открыть ещё один музей в память об иконописце Андрее Рублёве. В нём расскажут о создании знаменитой «Троицы», восстановят обстановку, в которой жил её автор, покажут его влияние на современных художников.
Владимир Крючев
Фото Светланы Володиной
