Окно кабинета было плотно закрыто, но это не спасало от мартовских сквозняков, вольно гулявших по вымороженному кабинету. Начальник военкомата поёжился и в который раз посмотрел на стоящих перед ним совсем ещё юных парней. «Значит, на фронт собрались, а понимаете, что мы не имеем права вас брать?» — больше для себя, чем для них, произнёс он. Мальчишки молча переминались с ноги на ногу. Желание бить врага до полной победы настолько сильно читалось в их глазах, что командир, чуть помедлив, махнул рукой: ладно, ваша взяла, и занёс в журнал имена будущих красноармейцев.
«Я прошёл всю войну рядовым Первой танковой армии 11го гвардейского танкового корпуса 27 мотострелковой бригады», — как принято по Уставу, представился нам участник Великой Отечественной войны Дмитрий Константинович Гончаров. Он один из последних «могикан» 1940х годов, кто не просто видел войну, а был непосредственно участником боёв, форсировал Днепр, освобождал Украину, Белоруссию, Польшу и Литву.
Война не пощадила мужскую половину семьи Гончаровых — на фронте погибли отец и два дяди Дмитрия Константиновича.
Расправились с глухим за каптушок
Большое, в 460 дворов, село Архангельское, в котором Дмитрий родился в 1925 году, немцам никак невозможно было миновать. Дорожная ветка на Воронеж вела прямо через этот населённый пункт. С начала войны не прошло и полугода, как оккупанты, а с ними их союзники — румыны и мадьяры, заселились в их дома.
Жизнь превратилась в сплошной клубок ожидания, когда же всё прекратится. Мать, как могла, оберегала детей от любой страшной информации, но слухи, казалось, неумолимо просачивались сквозь стены. Немцы увели в лес и до смерти зверски замучили Марию, жену председателя сельсовета. Она не так давно родила ребёнка, которого перед самым арестом успела передать сестре, таким образом сохранив жизнь малышу. Ещё одной жертвой стал председатель колхоза. Фашистам было довольно и того, что он выращивал для русских хлеб.
«Однажды к нам прилетел самолёт «кукурузник», облетел село кругом, скинул ракеты на дома, где ночевали немцы и мадьяры, огонь заполыхал сильно. В это время в одном из домов, где жил совсем глухой дедушка, немцы увидели свет от еле тлеющего каптушка (светильника — Прим. ред.). Они посчитали, что это было сигналом для партизан. Дедушку увели в лес и уничтожили», — рассказывает Дмитрий Константинович.
Возможность отомстить скоро представилась. В феврале 1943 года Советская Армия, наконец, выгнала оккупантов из Архангельского. Дмитрий с друзьями — Николаем и Иваном Черниковыми и Николаем Зубковым, с которыми ещё год назад сидел за одной партой — пошли в военкомат проситься добровольцами на фронт. В местном старооскольском семнадцатилетних вояк развернули: малы ещё, ждите один год. Но мальчишки оказались упёртыми, дошли до областного военкомата, который располагался в Воронеже. Там на возраст смотрели проще и зачислили добровольцев в миномётный полк.
На танках вперёд!
«Танки, вперёд!» — командир экипажа надавил на газ, и гусеницы с лязгом, вырывая клоки земли, двинулись с места. Танки ровной шеренгой шли по полю, неотвратимо надвигаясь на неприятеля. Дмитрий вместе с остальными солдатами уже успел спрыгнуть с брони и, стараясь не отстать, бежал за своей машиной. От того пацана, который несколько месяцев назад с горящими глазами упрашивал, чтобы его взяли на фронт, не осталось и следа. Разве только непоколебимое упорство и осознание того, что делает всё так, как должен. Немного совестно было только перед мамой и сестрой, которых он оставлял без поддержки одних.
Весть об уходе на фронт они восприняли молча, собрали вещмешок и благословили в путь. Сразу из военкомата Дмитрия с товарищами направили в Ульяновскую область в запасной полк, где молодёжь готовили в миномётчики. Но на службе, как водится, всё оказалось не так, как парни себе представляли.
«Когда потребовались новобранцы, выяснилось, что миномётчики не нужны, и нас отправили в танковый десант. Под духовой оркестр посадили в поезд до города Сумы. Несколько недель готовили, учили запрыгивать и спрыгивать на ходу на танк. Мы были готовы на всё», — вспоминает Гончаров.
В составе танковой дивизии Дмитрию Константиновичу довелось форсировать Днепр и дальше гнать немцев до Житомира, где он получил первое ранение. 24 ноября в районе Бердичева их подразделение попало под обстрел. Осколок снаряда застрял у Дмитрия рядом с позвоночником. Ранение считалось тяжёлым, местные врачи не брались оперировать, поэтому бойца Гончарова направили на лечение в Киев.
Шли дни, осколок, который хирурги так и не рискнули убрать, всё не выходил. Через всю Украину бойца повезли в очередной госпиталь, который располагался в Казахстане в городе Ахтубинске. Несколько раз его возили на рентген в Чкаловск, ныне Оренбург. Но вердикт медиков был однозначным: оперировать нельзя, может парализовать.
«Первое время в госпитале я лежал без движения, а когда начал потихоньку ходить, осколок тронулся и сам вышел. Рана быстро зажила, комиссия признала годным к службе, и снова маршевая рота, духовой оркестр и большой товарный вагон на 3й Белорусский фронт, где мне довелось участвовать в операции «Багратион». Мы прошли от Липецка до Орши, освобождали Белоруссию, Литву и Польшу», — вспоминает ветеран.
В июне 1944 года он снова был ранен: осколок попал в голову. Самолётом Дмитрия срочно доставили в московский госпиталь. Долго на больничной койке он отлёживаться не стал, как только пошёл на поправку, запросился на фронт. Комиссия на сей раз направила служить в автомобильные войска.
«Мы управляли машинами, которые получали из Америки. «Студебеккер», «Шевроле», «Додж», «Виллис», — не без удовольствия вспоминает Дмитрий Константинович. — Кстати, о победе я тоже узнал в автомобильных войсках. Нас подняли ночью по тревоге. Во дворе по бокам стояли два «Студебеккера», которые фарами освещали всё кругом, и нам объявили, что война закончилась! Мы, конечно, прыгали, радовались, это было великое счастье».
Встречали всем селом с гармошкой
Демобилизовали Дмитрия только в октябре 1945 года, и он сразу написал маме, что едет домой. Станция Старый Оскол встретила прибывший состав холодным ветром и дождём. От неё до родного Архангельского Дмитрию пришлось пешком идти ещё 22 километра, никакого транспорта не было.
«Пришёл в село уже затемно, думал, что меня никто не видел. Вошёл в хату, мама уже ждала, раздобыла, что могла, на стол, достала чутьчуть самогоночки, позвала оставшуюся родню. Я думал, никто не знает о моём возвращении, как вдруг на улице зазвучала гармошка и запели девчата. Наша хата находилась в низком месте, я в окно глянул, а кругом столько народа…» — с теплом в голосе рассказывает Дмитрий Константинович.
После фронтовой передовой, Дмитрия кинули на передовую колхозную — бригадиром. А когда получил специальность агронома, назначили председателем колхоза им. Чапаева, а затем в нагрузку заставили поднимать соседний отстающий колхоз им. Урицкого. Жизнь постепенно входила в мирное русло. Вскоре Дмитрий Константинович встретил свою будущую жену Нину Петровну, которая подарила ему трёх сыновей. Первый сын Анатолий — подводник, капитан второго ранга. Второго — Василия хорошо знают в Сергиевом Посаде, он много лет руководил нашим районом. А третий сын Владимир служил на китайской границе.
Правительство высоко оценило труд и ратные подвиги Дмитрия Константиновича, он был награждён двумя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Славы III степени, орденом Отечественной войны I степени и многими медалями.
Юбилей Победы бывший солдат Гончаров, как и все россияне, встретит перед экраном телевизора, но ветерана это не смущает: «Нужно слушаться специалистов, президента, сидеть дома и не безобразничать. Отметим праздник в сентябре».
Оксана Перевозникова
Фото из архива семьи Гончаровых
