Сергиево-Посадский музей-заповедник открыл экспозицию «Художественная культура Троице-Сергиева монастыря XIV-XVII веков». Расположена она на территории лавры, в отреставрированном историческом здании ризницы.
Сам термин «ризница» возник для обозначения хранилища богослужебных предметов – прежде всего облачений, то есть «риз». Собственно, в таком значении слово употребляется и сейчас – но где-то с XVIII столетия у него появился и новый оттенок: ризница как сокровищница, своеобразный музей. Конечно, касаться это могло только самых богатых монастырей или храмов – но уж Троице-Сергиева Лавра точно относилась к числу таковых.
Тут сложилось несколько факторов: и Сергий Радонежский был одним из самых почитаемых на Руси святых, и расположен монастырь был в относительной близости от набиравшей все больше силы Москвы. Так что дары сюда поступали не только от скромных прихожан, но и от высшего боярства и даже представителей царской фамилии, нередко приезжавших сюда на богомолье.
Приношения монастырю тоже были разные: это и «приклады» к иконам и прочим святыням, и дорогая утварь и ткани, которые могли непосредственно использоваться в богослужениях – по крайней мере в торжественных случаях, и так называемые «вклады на помин души». Их переосмысление как объекта эстетического – это уже довольно позднее время, XVIII век. Именно тогда начинается «музеефикация» – сначала внутримонастырская, затем собственно музейная. Открывшаяся недавно экспозиция посвящена периоду XIV-XVII столетий.
Из самого древнего – предметы, сохраненные как мемориальные: фелонь (облачение) Сергия Радонежского (слева) и Никона Радонежского.
Иконы с изображением Богоматери Одигитрии (XIV век, Средняя Русь) и Николая Чудотворца (XIV век, ростовское письмо) были, как считается, келейными у Сергия.
О другой любопытной иконе примерно того же времени сведений крайне мало. Редкий сюжет – «Анна с младенцем Марией» – и предположительно балканское письмо.
Серебряный крест-мощевик с резной иконкой, по легенде, является вкладом Дмитрия Донского.
Покров с изображением Сергия Радонежского датируется началом XV века. Специалисты склонны считать это первым на Руси шитым «личным» изображением.
Вот еще пример средневекового шитья – сударь, вклад великого князя московского Ивана III.
Вообще многие предметы, составляющие ныне музейное собрание ризницы, связаны с российскими историческими личностями. Особенно интересны в этом плане две пелены (в экспозиции они представлены рядом). Одна числится вкладом великого князя московского Василия III, но связывают ее прежде всего с именем его первой, отвергнутой супруги Соломонии Сабуровой.
Другая пелена, рядом – это уже вклад Софьи Палеолог, второй жены Василия III, которой предстояло стать матерью Ивана Грозного.
Поступавшая в монастырь драгоценная утварь далеко не всегда изначально имела церковное предназначение. Очень часто это были предметы вполне светские – так, драгоценный кубок становился потиром.
Вот этот кубок из горного хрусталя – вклад боярина Дмитрия Ивановича Годунова (Борису Годунову он приходился дядей).
Кандило (светильник) – вклад княжны Марии Владимировны Старицкой (дочь предпоследнего удельного князя Руси Владимира Старицкого, казненного Иваном Грозным. Впоследствии королева Ливонская, в постриге инокиня Марфа).
Крест-мощевик первой половины XVIII века – вклад в память о думном дьяке Иване Тарасьевиче Грамотине. Пример ювелирной стилистики соответствующего периода, а также повод вспомнить о весьма колоритном персонаже времен Смуты. Иван Грамотин не просто трижды возглавлял посольский приказ при разных государях. Он еще и умудрился сохранять свои позиции, изменяя практически всем и каждому: отправленный Борисом Годуновым к войску, выступившему против Лжедмитрия, он присягнул на верность самозванцу, затем перешел от Лжедмитрия I к Василию Шуйскому, от него бежал в Тушино и присягнул Лжедмитрию II, позже участвовал в посольстве к польскому королю Сигизмунду для приглашения на русский престол королевича Владислава, а вернувшись в 1618 году в Россию сумел сохранить свое положение и в царствование Михаила Федоровича. Видно, и правда был в дипломатии талантлив.
Не о всех показанных предметах подробная информация сохранилась. Однако и они показательны для истории формирования монастырской коллекции. Вот, к примеру, небольшая иконка – но это не эмаль, как может вначале показаться. Золотая пластина выложена драгоценными камнями – рубинами и изумрудами.
Вот этот напрестольный крест из горного хрусталя – очевидно католического происхождения (действительно, это Италия). Это обстоятельство, впрочем, никого не смущало – главное, красивый. Вклад Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, еще одного из видных персонажей Смутного времени. А уж откуда попал к нему такой раритет – кто знает (возможно, что и военный трофей).
Еще более загадочен (и интересен по форме) вот этот крест – происходящий предположительно из Армении.
Но понятно, что особый интерес представляют здесь иконы. В музее хранится еще дорублевская «Троица», рубежа XIV-XV веков.
Немалый интерес представляют и царские врата из Троицкого собора монастыря. Роспись исполнена около 1425 года, Приписать ее можно, впрочем, как Рублеву, так и Даниилу Черному – оба они работали в Троице-Сергиевой лавре одновременно. Некоторые исследователи видят здесь две руки – каждый, по этой версии, написал по створке. Но кто именно что делал – неизвестно.
Сама же «Троица», автором которой искусствоведы считают Андрея Рублева, с 1929 года (после нескольких этапов реставрации) находится в Третьяковской галерее. Два ее списка (копии) – один исполненный по распоряжению Бориса Годунова, другой в начале ХХ века – в Троицком соборе. В ризнице Сергиево-Посадского музея-заповедника хранятся несколько вариантов ее оклада. Вот – вклад Ивана Грозного.
Говорить об «окладе» в данном случае, впрочем, не совсем уместно – полностью закрывать живопись в то время было не принято. Вклад Грозного состоит из венцов, цат (подвесов, напоминающих шейную гривну) и дробниц (в данном случае – небольших круглых пластин по периметру).
Задумав собственное украшение для почитаемой иконы, Борис Годунов как раз и заказал с нее список, на который были перемещены грозненские вклады. Оклад, под которым подлинная икона просуществовала до начала ХХ века, идет как раз от него.
Однако и во времена Годунова подобные сплошные оклады не делались. Его вклад почти аналогичен по составу тому, что был сделан Иваном Грозным – с небольшими добавлениями в виде подвесов-панагий, которые успел сделать сын Годунова Федор.
А вот дальше пошли изменения принципиальные. Сначала – при Михаиле Федоровиче – добавилось сплошное, с мелким тисненым орнаментом, перекрытие фона.
А вот все прочее – это уже XVIII век, когда подход к иконописи полностью сменился. Оклад (уже в буквальном смысле оклад) получает мощное рельефное добавление с растительным узором. Причем местами совершенно не соответствующее живописи – так, на столе добавлен целый «натюрморт», которого на самой иконе не было.
Есть в иконной части экспозиции и другие авторские работы. Среди них – несколько произведений мастера XVII столетия Симона Ушакова.
Свои иконописцы были и в самом Троицком монастыре. Среди них – келарь Евстафий Головкин (работа конца XVI века, Сергий Радонежский с житием).
Монастырскую мастерскую представляет и резчик середины XV столетия, о котором известно только имя – инок Амвросий.
Не менее любопытными оказываются и представленные книги – причем далеко не только с точки зрения оформления. Вот, к примеру, евангелие, напечатанное в Москве в 60-х годах XVI века – но анонимно, без выходных данных типографии. Однако исследование шрифта показало, что многие буквы совпадают с теми, которые Иван Федоров использовал впоследствии, после отъезда из Москвы в Литву, куда вывез часть своего оборудования). Загадка пока остается загадкой.
Всего в экспозиции – несколько сот предметов, и о каждом из них экскурсоводы готовы рассказывать в подробностях (да, посещение ризницы – в составе экскурсионных групп, а подробности ищите на музейном сайте). Но помимо этого в залах есть множество интерактивных стендов, где можно найти дополнительные подробности.
Это первая часть постоянной экспозиции ризницы Сергиево-Посадского музея-заповедника, и она охватывает период XIV-XVII веков. Следующую часть (XVIII-XX столетия) обещают открыть в наступившем году.
Ну, и где все это искать: на территории Лавры, сразу за Троицким собором.
