Одно из описаний событий, происходящих в Лавре и в городе в апреле 1919-го, можно найти в статье Михаила Горева “На вскрытии (впечатления очевидца)”, опубликованной в журнале комиссариата юстиции “Революция и церковь” и, год спустя, в его же книге “Троицкая лавра и Сергий Радонежский”.
Следует сказать несколько слов о её авторе. Михаил Горев (настоящее имя — Михаил Галкин) был активным деятелем антирелигиозной пропаганды тех лет. До революции он был священником Спас-Колтовского храма в Петрограде, однако затем снял сан и активнейшим образом “перестроился”. В 1918 году он участвовал в разработке декрета “Об отделении Церкви от государства”, а после начала в 1922 году обширной кампании по “изъятию церковных ценностей” входил в комиссию Политбюро ЦК РКП(б) по отбору кандидатов на расстрел из приговорённых к смерти священников и мирян. Знаменитый историк, академик Юрий Готье в не предназначенном для публикации дневнике тех лет называл Михаила Галкина-Горева “мерзавцем и ренегатом”.
В статье “На вскрытии (впечатления очевидца)” автор, действительно, совершенно не стесняется в словах, многие его выражения и суждения носят исключительно оскорбительный для верующих характер. Часть фактов он явно недобросовестно интерпретирует из идеологических соображений. Однако если оставить эти “излишества” в стороне, даже из его наблюдений можно почерпнуть интересные исторические сведения.
Судя по всему, слух о возможном вскрытии большевиками мощей распространился в Посаде в конце марта 1919 года. В академической церкви Лавры иеромонах Варфоломей произнёс проповедь, призвав верующих встать на защиту святыни и подписаться под протестом, текст которого был составлен одним из профессоров Духовной академии. В городе, который тогда был намного меньше, чем сейчас, удалось в короткий срок собрать более пяти тысяч подписей на 35 листах.
С учётом этого власти опасались возможных волнений, поэтому о дате и времени будущей “операции” заранее не объявляли.
В “Лазареву пятницу”, во время Великого поста, в Лавре наблюдалось большее, чем в обычные дни, число богомольцев и исповедников. Им никто не мешал, однако к шести часам вечера у всех ворот расставили патрули из вооружённых курсантов; на всякий случай охрану разместили и в стенах обители. К монастырю подъехал грузовик с киноаппаратурой и осветительными приборами, которые собравшаяся снаружи толпа вначале приняла за пушки и пулемёты.
Сбор участников акции был назначен в актовом зале Духовной академии. Наместнику Лавры архимандриту Крониду предложили лично вскрыть раку, однако он “по нравственному чувству” отказался, поручив сделать это благочинному монастыря иеромонаху Ионе — бывшему моряку с Георгиевским крестом на груди.
В Троицком соборе собралось огромное количество людей. С двух сторон от раки разместили киноаппараты и громадные осветительные “юпитеры”. В восемь двадцать вечера члены Исполкома постановили начать вскрытие. Монахи начали петь величание Сергию, однако закончить им не дали. Раку открыли, покровы сняли, продемонстрировав это всем присутствующим и составив подробный протокол.
В половине первого ночи огромная толпа верующих, стоящая за стенами монастыря, всё ещё не расходилась...
Михаил ЖОХОВ
