В четверг, 17 октября, исполнится 25 лет со дня гибели Дмитрия Холодова. Это было одно из первых громких политических убийств в истории современной России: журналист погиб от взрыва бомбы прямо в редакции « Московского комсомольца ». Его смерть связывали и связывают с публикациями о коррупции и злоупотреблениях в Министерстве обороны тех лет. В расследовании преступления до сих пор не поставлена точка.
Дмитрий родился в Загорске, и поэтому для нас не чужой. Несколько дней назад мы побеседовали с его мамой, Зоей Александровной Холодовой.
***
Зоя Александровна выросла в Загорске, жила на улице 2-й Каляевской, училась в школе им. КИМ возле вокзала. Затем вышла замуж за инженера оборонного ЦНИИТМ Юрия Викторовича Холодова и переехала в Климовск — в январе 1963 года им выделили там комнату в коммуналке. К этому времени в семье родился первый ребёнок, мальчик Илья.
Перед вторыми родами она приехала погостить к родителям. Утром 21 июня 1967 года сходила в Лавру, потом в Черниговский скит — и в тот же день оказалась в роддоме.
Когда Дима подрос, его стали регулярно привозить в гости к бабушке и дедушке, в дом неподалёку от Скитских прудов. Здесь он обычно проводил лето – играл с соседскими пацанами, объездил на велосипеде все окрестности, облазил строения заброшенного тогда Черниговского скита и стремился узнать его историю.
Тяга к творчеству проявилась довольно рано: в возрасте 12 лет, гостя у бабушки, Дима наладил выпуск рукописной газеты «Вечерний Загорск». Еженедельное «издание», состоявшее из нескольких листов писчей бумаги с текстом и иллюстрациями, оформлялось в духе настоящей прессы: в газете обязательно была передовица, колонка редактора, заметки из местной жизни и т. д. «Вечерний Загорск» за несколько конфет «выкупали» родственники. По словам Зои Александровны, несколько экземпляров уцелели до сих пор.
Несмотря на то, что отец Димы Юрий Викторович Холодов был успешным электронщиком — автором 32 изобретений, участником проекта разработки знаменитого ударного вертолёта Ка50 «Чёрная акула» — семья жила небогато. Зоя Александровна рассказывает, что в семье не было машины, ковров, сервизов и прочих предметов советского благосостояния. При этом они много путешествовали, старались показать детям нашу страну. Эта любознательность передалась Диме: впоследствии, в студенческом возрасте, он на велосипеде объездил больше полусотни городов, в том числе довольно удалённых от дома — Псков, Ярославль, Смоленск.
***
В 1985 году, по стопам старшего брата, Дмитрий Холодов поступил в МИФИ — Московский инженернофизический институт. И после первого курса ушёл в армию: в стране бушевала Перестройка, на гребне которой даже для студентов вузов первой величины на несколько лет отменили отсрочку от призыва. Будучи парнем физически развитым, попал в морскую пехоту, пулемётчиком. Служил в Крыму, в закрытой части в районе Феодосии. Служба давалась непросто: парней много гоняли по близлежащим горам, поначалу Дмитрий очень уставал и ослаб, но вскоре набрал форму.
Интересно, что руководство вуза не теряло своих студентов из вида — с курса набора 1985 года забрали всех парней, премудрости ядерного синтеза и прочих высоких технологий остались постигать немногочисленные тогда девушки. Поэтому в армию всем бывшим студентам рассылались брошюры и задания, с расчётом, что после демобилизации юношам удастся восстановиться в вузе без особых потерь.
Дмитрий в этом смысле не подкачал: не просто вернулся в МИФИ, но и окончил его с отличием.
После получения диплома он по стопам отца устроился инженером в ЦНИИТМ – крупный научноисследовательский институт, расположенный в Климовске. Но проработал буквально несколько месяцев: в начале 1990-х оборонка по всей стране стремительно сокращалась в объёме и деградировала, для молодых специалистов перспективы были крайне туманны.
В результате, в июне 1992 года Дмитрий Холодов стал корреспондентом климовского радио. Дело пошло, его заметили, репортажи принимали неплохо. Через два месяца, в августе 1992 года, он случайно наткнулся на объявление, ставшее его судьбой: в газету «Московский комсомолец» требовались молодые и активные корреспонденты, можно без профильного образования.
***
Это были странные по сегодняшним меркам времена: как вспоминает Зоя Александровна, на первом же задании никому не известного парня без опыта работы послали за информацией в Кремль. Сейчас такое невозможно представить. Дмитрий с работой справился, заметка вышла. Вскоре его зачислили в штат, в отдел политики и права. Через некоторое время выяснилось, что Холодов имеет склонность к репортажам и расследованиям на армейскую тему.
Событий на эту тему было предостаточно: Советский Союз распался, на окраинах бывшей империи начались вооружённые конфликты. Уже через два месяца Дмитрий поехал в первую командировку в «горячую точку» — Абхазию. По словам Зои Александровны, родственникам и коллегам пришлось изрядно поволноваться: от уехавших под Сухуми журналистов несколько дней не было никаких вестей. Потом выяснилось, что им пришлось долго укрываться от артобстрела, менять дислокации, прятаться. В одном из репортажей под заголовком «Сухумский апокалипсис» Дмитрий Холодов писал о том, как с абхазского катера выпустили ракету, попавшую в пассажирский самолёт, и в море плавали разорванные тела женщин и детей…
Потом были Осетия, Ингушения, Чечня, Азербайджан, Таджикистан — и это всё за первый год работы в «МК». По приезду из Чечни в сентябре 1994 года, Дмитрий говорил родственникам, что на Кавказе вот-вот начнётся война: в Грозном перед московскими журналистами открыто хвастались огромным количеством переданного российской стороной оружия, проводили военные парады и совершенно не скрывали намерений.
Первая Чеченская кампания началась спустя всего несколько месяцев, в декабре 1994 года.
***
Другой очень заметной темой публикаций Холодова стала коррупция в армии тех лет. В частности, он уделил много внимания проблеме вывода в Россию из Германии Западной группы войск и злоупотреблениях вокруг этого процесса. Войска перемещали стремительно, часто без реальной подготовки, фактически в чистое поле. Многие части впоследствии были расформированы.
Процитируем Екатерину Дееву — коллегу Дмитрия Холодова, работавшую с ним в одном кабинете и чудом уцелевшую при взрыве в редакции: «За последний год своей жизни Дмитрий Холодов опубликовал в «МК» 18 (!) статей с жёсткой критикой [министра обороны Павла] Грачёва по разным поводам. Это — не считая материалов об армейских безобразиях вообще. «Прокрутка» Грачёвым через банк «Менатеп» казённых денег; связь Грачёва с коррупцией в Западной группе войск; покупка Пал Сергеичу «Мерседеса» из ЗГВшных средств, которые должны были пойти на строительство жилья офицерам; направление грачёвского сына в хлебную Германию — всё это есть в одной из самых острых статей Димы. Называется она «Павловская реформа Павла Грачёва. Российская армия не скоро будет ездить на «Мерседесах».
Именно после статей Холодова к Павлу Грачёву надолго приклеилось прозвище «Паша-Мерседес». Это очень обижало министра.
***
Впоследствии в суде выяснилось, что Дмитрий Холодов стал едва ли не личным врагом министра обороны. И Павел Грачёв требовал от своих подчинённых «разобраться» с неугодным журналистом и изданием. Эти показания есть в материалах уголовного дела. Слово «разобраться» при этом, по-видимому, можно было понять по-разному.
К 1994 году популярность Холодова всё росла — а авторитет министра в войсках, напротив, падал. У Дмитрия всё больше нарабатывались личные контакты и связи в армейской среде, информаторы «сливали» ему эксклюзивную информацию о коррупции, распределении квартир и ценностей, поставках оружия и прочих «прелестях» тех очень непростых лет. Всё это становилось темой публикаций.
Характеризуя Диму, один из обвиняемых, бывший начальник разведки ВДВ полковник Поповских, сказал на следствии: «Как его отрицательное качество, могу заявить, что, исходя из контактов, которые я имел с Холодовым, у него слабо развит инстинкт самосохранения. Я бы сказал, что он был немного Дон Кихотом».
***
17 октября 1994 года Дмитрий Холодов принёс в редакцию «МК» чёрный чемоданчик-«дипломат», который забрал из камеры хранения Казанского вокзала. В нём, как он заранее сообщил редактору своего отдела, должны были быть документы о незаконной продаже оружия в третьи страны. При попытке открыть его в редакции раздался мощный взрыв — в кабинете выбило двери, окна, осыпались стёкла в соседних зданиях. Дмитрий получил ранения, несовместимые с жизнью. Его успели довезти до института Склифософского, но спасти всё равно не удалось.
Следствие и суд длились больше десяти лет. Подсудимые — в основном бывшие ВДВ-шники — были дважды оправданы за недоказанностью вины.
Убийство официально не раскрыто до сих пор.
Александр Гирлин
