Недавний юбилей старейшего светского сергиевопосадского хора «Рябинушка» так бы и остался для многих событием в ленте новостей, если бы не фраза, которую Ирина Манягина, руководитель коллектива, обронила в интервью. «Народные хоры показывают в новостях, только когда случается какое-то событие или юбилей, а нам каждое слово полезно». И это звучало скорее с надеждой, чем с обидой.
И объяснила: народный хор как жанр буквально выживает, требования ужесточаются, спрос с любителей, как с профессионалов, отчёты — посещаемость — снова отчёты. А им, хористам-народникам, ещё бы на репетицию попасть, а та, как назло, оказывается где-то на полпути между работой, кабинетом врача и магазином. И как везде успеть?! Онлайн обязаловку отменили, теперь бы ещё зрители в зал вернулись. И это далеко не все проблемы в жизни, где новые песни неизбежно претендуют на вотчину старых.
Вот и складывается впечатление, что народный хор, некогда явлениеглыба, теперь сильнее волнует чиновников, утверждающих новые правила и регламенты в сфере культурных услуг, нежели саму эту культурную публику.
Так ли это? Через несколько дней мы встретились с Ириной Юрьевной снова, а заодно поговорили с её коллегами.
Если бы Цой знал
Посадской «Рябинушке» шестьдесят, из них 34 года коллективом руководит Ирина Манягина. За это время она, как и многие профессионалы, научилась чётко отделять работу от жизни. В машине, например, обычно переключается на «Европу плюс».
Можно пофантазировать и представить, что однажды волна перескочила с «Европы» на соседнюю частоту, и из динамиков зазвучал хит 1998 года. Игорь Николаев с Наташей Королёвой выводят дуэтом под прямолинейный и, как теперь кажется, немного наивный синтезаторный ритм: «От Рождества до святого Крещения будем с тобой вдвоём...»
Так ли оно было или иначе — неважно, но идея пришла, откуда не ждали. «Слушаю-слушаю… Рождество, Крещение, это же наши темы! — ударяет ладонью о ладонь Ирина Манягина, — я же в любой песне ищу хоть два-три фольклорных элемента, и вот оно! Помню, скачали мы тогда минусовку этой песни, послушали её, выбросили минусовку, достали балалайку и баян и вышли с песней на сцену. Народ не ожидал. Я до сих пор, когда включаю запись, то думаю, ёлки-палки, а мы ничего так смотримся!»
Теперь она мечтает спеть с коллективом песню «Апрель» группы «Кино». «Там есть такое, — и интервью продолжается нараспев. — Он придё-ёт и приведё-ёт за собо-о-ой весну... Я знаю почти всё творчество Цоя, а потом и у Высоцкого мы нашли песню, редкую, но она стопроцентно звучит, как народная. Как по Волге-Матушке, по реке-кормилице...».
Нет эталона, и денег тоже нет
По телефону во время интервью поёт и Ирина Дрокова. Она пришла к Ирине Манягиной восьмилетней девочкой из посёлка Мостовик, а теперь пробивается в Москве к фолк-олимпу вместе с мужем-баянистом в составе дуэта «Свои».
Ирина поёт в трубку, рассказывая о великих хорах и певицах XX века, когда те задавали тон коллективам огромной страны. Сегодня у народников таких камертонов, вокальных и жизненных, почти не осталось, и это одна из причин, считает она, почему потускнел былой блеск ансамблей — как и богатых академических с финансированием «Газпрома», так и тех, что поскромнее, что вскладчину покупают костюмы и экономят, ночуя в своих концертных автобусах во время гастролей.
Посмотрите: вакансии руководителей хоров в интернете не радуют — что-то в районе 12-20 тысяч в месяц, аккомпаниатору предлагают от девяти до тридцати.
Ирина Дрокова вспоминает, как её отец приехал в Мостовик, где ему предложили открыть музыкальную школу. Он остался, воспитывал баянистов. «Выпускникам Консерватории в то время давали квартиры, делали так, чтобы им было интересно в таких местах, как Мостовик. Сегодня никто не поедет в деревню учить баянистов», — говорит она, понимая, что в таком разговоре трудно избежать сравнения нынешнего и прошлого.
Я и мой нархор
Фольклорист, руководитель сергиевопосадского центра традиционной культуры «Дом» Татьяна Смирнова вспоминает, что «нархоры» — в СССР появился такой угловатый внутрицеховой термин — создавались государством как «обезбоженная» альтернатива традиционной русской культуре, исторически завязанной на православии.
Поддерживать что-то созданное искусственно всегда сложнее, чем то, что веками коренилось и набирало силы, поэтому закат народных хоров, какими мы их знаем, — явление печальное, но закономерное, считает она.
Но даже в таких условиях народники выходили за рамки официального репертуара, искали первоисточники. Ирина Манягина хранит кассеты, на которых записывала исчезающие песни бабушек Ярославской области. Ирина Дрокова сохранила в памяти причитания своей бабушки, услышанные на похоронах, и этот пласт причетов-плачей-сказаний отразился в её творчестве.
«Пусть считается, что бабушки поют исключительно для бабушек, из ностальгии, и к народной культуре их репертуар имеет очень опосредованное отношение. Руководителям народных хоров всё равно надо ставить памятник за то, что они делают», — отдаёт дань уважения коллегам Татьяна Смирнова.
Копия копии
А потом на сцене появилась Надежда Кадышева.
Ирина Дрокова рассказывает, что знакома с педагогом, которая занималась вокалом с солисткой «Золотого кольца», и та не очень любит вспоминать об этом эпизоде в своей преподавательской работе.
Дело вовсе не в самой Надежде Никитичне, о которой — понимая специфику её жанра и манеры — наша собеседница отзывается весьма уважительно, а из-за сонма подражателей, идущих следом.
Феномен Кадышевой породил много музыкантов-копий. С них, в свою очередь, тоже начали снимать копии, и в какой-то момент в сознании многих народная музыка выродилась исключительно в такое — яркое, нарочитое, синтетическое. Нарушение канонов, которое у Кадышевой казалось весёлым экспериментом, было поставлено на конвейер. А что же сегодня народный хор?
Ответ знает Ирина Манягина: это, например, медики. По необъяснимой причине именно они в последнее время чаще других приходят в «Рябинушку». Много инженеров-технарей — «людей интересных, непростых, с кем можно поговорить». Хор — это те, кого не ревнуют мужья: на пике популярности ансамбль Дворца культуры начал активно выступать по всему СССР. Хористки из Загорска, неожиданно и для себя в том числе, начали жить в ритме настоящих артистов, а во многих семьях на этой почве разыгрывались серьёзные драмы.
А ещё «невозможно петь со злым лицом», — цитирует посадского художника Леонида Дёмина Ирина Дрокова, говоря о народной музыке, предлагая приглядеться и прислушаться при первой же возможности.
Владимир Крючев
