Ровно одиннадцать лет назад он выступал в нашем ДК имени Гагарина. Тогда ещё в помине не было никакого «Голоса» и последней волны фанатов-неофитов. На Градского пришла «старая гвардия» слушателей, знакомая с его творчеством без назойливой рекламы от Константина Эрнста. Проникновенный репортаж поклонницы музыканта из переполненного зрительного зала сохранился на его официальном сайте.
«Небольшое приветствие, и зазвучали знакомые звуки «Как молоды мы были». Она была ожидаема. Градский концерты начинает обычно с неё, это известно. Но к живому звучанию этой песни я оказалась не готова совершенно и с трудом подавила первый порыв открыть от изумления рот. Мерное, спокойное течение враз сменилось стремительным потоком, смывая всё на своём пути. Ощущение было именно такое: из головы, мыслей, из самой меня вымыло всю шелуху, и только после такого и можно слушать и впитывать в себя концерт», — пишет восхищённая дама, случайно или нарочно не оставившая своего имени под материалом.
Пахмутова, Добронравов и Градский на троих умудрились «сообразить» вечно актуальный, чувственный и пробирающий на слезу гимн уходящей юности поколения 45+. Останься в их фонотеке только этот хит, они всё равно бы могли рассчитывать на безбедную старость и востребованность.
«Слушая, стараясь не проронить ни одного драгоценного звука, практически грезя наяву, зацепилась взглядом за одного мальчика. Лет десяти, одиннадцати, пришедший с родителями. Он что-то ныл перед концертом, а тут сидел и впитывал», — это ценное наблюдение предвещало появление в прайм-тайм «Первого канала» через пару лет уже упомянутого шоу «Голос», увековечившего Градского в сердцах творческих миллениалов.
В голове подростка, напичканного ценностями эстрады 1990-х и 2000-х, образ Градского со всеми его талантами и противоречиями не укладывался в принципе. Пионер советского рока, почти его икона. Но не бухой осипший оборванец в косухе, а обладатель четырёх октав с изысканным вкусом, окончивший Гнесинку, закрепивший знания в консерватории. Звезда, не чуждая самоиронии, тоже почти нонсенс. Но это снова о нашем герое.
На юбилее «Машины времени» в 1989-м году выступал в составе группы с чудовищным по тем (и по этим) меркам названием «Скоморохи». А за год до этого пел на одной сцене с Лайзой Минелли и Шарлем Азнавуром. А ещё Градского одинаково уважали Виктор Цой, Иосиф Кобзон и Дима Билан — люди, чьи орбиты умудрились пересечься в этой точке. И таких нестыковок больше, чем мы думаем: совершенно не брутальный, слегка неуклюжий и внешне напоминающий филина мэтр в зловещем 1986-м приезжал с концертом в Чернобыль, спеть для ликвидаторов.
«Настал момент, когда Градский взял гитару в руки. Поинтересовался, знаем ли мы все, собравшиеся здесь, что такое блюз? Ха, да это первая из заказанных мирозданию песен! Я поборола желание, как в первом классе, поднять руку. Ну, это кристально чистый восторг!!! Были ранние песни с кратким резюме к ним. От его слов становилось очень легко, будто делаешь глоток шампанского и пузырьки болтаются по извилинам, радостно лопаясь где-то там. Песня про птицеферму, что-то дурашливое (вот этого я не слышала) про парня, приводящего к отцу невесту всё время оказывавшейся его сестрой», — продолжает своё великолепное повествование безымянная поклонница.
Для Градского действительно как будто бы не существовало невыполнимых творческих задач. Артхаусная «Рыба по прозванию пила» из мультфильма «Голубой щенок», народные мотивы из альбома «Русские песни», пронзительные посвящения Владимиру Высоцкому, которого он никогда не стремился спародировать и надрывно перекричать. Он мог виртуозно куражиться и грустить на сцене, занимать нишу практически любого актуального исполнителя и даже целой рок-группы и ВИА — от «Сплина» до «Песняров», в то время как обратное нельзя сказать ни о ком: ниша Градского с его уходом опустела.
И роль Градского в истории отечественной культуры не ограничивается одним лишь творческим наследием. Под занавес жизни герой публикации вместе с проектом «Голос» переформатировал отношение публики к нашему шоу-бизнесу.
Благодаря Градскому и его команде российский зритель стал более искушённым и требовательным к исполнительскому мастерству. «Голос» обнажил все проблемы и недостатки отечественной сцены, её оторванность от реальных потребностей.
Публика, даже не самая взыскательная, откровенно устала. С одной стороны, от низкосортного контента, который ей навязывала эстрада, с другой — от одинаковых звёзд, состряпанных за пару недель на продюсерской коленке Константина Меладзе и Максима Фадеева. Душа требовала чего-то интересного и самобытного: не обязательно субтильного и в стиле унисекс, но обязательно не под фанеру.
И у Градского получилось. Иллюстрацией успеха стало появление собственного театра, составленного из воспитанников «Голоса», которые не имели ни единого шанса попасть в звёздный пул Примадонны. И рейтинги у шоу гораздо выше рейтингов традиционных концертов.
Журналист Андрей Караулов, комментируя смерть Градского, заметил, что «Голос» — это тот проект, который дал ему всё, а в итоге забрал у него жизнь...
20 ноября 2010 года маэстро был полон сил и способен на многое. И оставшаяся безымянной поклонница с десятилетним мальчиком и другими зрителями не хотела его отпускать со сцены ДК Гагарина. Верила, что Градский обязательно вернётся, начав с пронзительного «Как молоды мы были».
«Да, навернулась слезинка, когда он уходил от авансцены вглубь все дальше и дальше, продолжая мелодию своим чудесным голосом. Момент был невероятно волнительный… Но Градский вдруг издал приглушённый смешок. Что его развеселило так, непонятно. Однако моя грусть испарилась, всё встало на свои места. Осталась огромная благодарность человеку, приехавшему выступить в провинциальный городишко из которого так трудно, невозможно попасть в «Крокус». Зал встал и аплодировал стоя. А я… Могла только беззвучно повторять раз за разом: спасибо, спасибо, спасибо…».
Сергей Рунько
