«Осенний салон» на то и салон, чтобы привлекать публику. Как с этой задачей справится выставка предметов сугубо церковных? Что это — обкатка нового формата или завершённая форма? Что говорят об эксперименте зрители? Обо всём этом мы спросили Галину ЧЕРКАШИНУ, куратора выставки, заведующую отделом «Художественная культура Троице-Сергиева монастыря XIV-XVII веков» Сергиево-Посадского музея-заповедника.
— Галина Павловна, почему за всю свою почти 20-летнюю историю «Осенний салон» ни разу не был посвящён храмовому искусству?
— На мой взгляд, основных причин две. Во-первых, не было материала. О профессиональных, качественных и разнообразных работах мастеров нашего района в области церковного искусства можно говорить только применительно к последнему десятилетию. Во-вторых, эта сфера их деятельности до сих пор остаётся вне научных интересов со-трудников Сергиево-Посадского музея.
— Как родилась эта идея? Кто её предложил?
— Идея родилась из практики предыдущих «Салонов», прежде всего прикладных. В них стали принимать участие художники с произведениями на религиозную тему, с изделиями церковного назначения. При определении победителей в тех или иных номинациях у жюри возникли проблемы. Как, например, сравнить резное деревянное панно с орнаментом и резную на дереве икону? Инициативу членов жюри поддержали художники. Важным было также то, что классические иконописцы во-обще не могли выставляться ни на прикладном, ни на живописном «Салоне».
— Нынешний «Салон» выглядит камерным, если не сказать компактным. Чем это объяснить?
— Я бы не назвала выставку камерной. Представлено почти 60 произведений, в основном большеразмерных. При этом они все самодостаточные с точки зрения активного насыщенного внутреннего содержания. Каждому предмету требуется своё пространство. Я очень рада, что не пришлось прибегать к шпалерной развеске, размещать экспонаты в несколько рядов.
— Выставка-конкурс и церковное искусство. Нет ли здесь противоречия, и если оно есть, то как удалось его разрешить?
— Произведения религиозного характера ничем не отличаются от изделий светского характера. И именно такими произведениями наполнены все музеи мира. А выставка — это возможность посмотреть друг на друга, чему-то поучиться. Конкурсный показ стимулирует повышение качества работ, поиск своего лица. Церковное искусство в основной своей массе, конечно, имперсонально, но тем не менее мы знаем Андрея Рублёва, Дионисия, Симона Ушакова и других великих иконописцев.
— В какой мере удаётся предсказывать имена победителей «Осенних салонов» и, в частности, нынешнего?
— Как правило, всё непредсказуемо, что объясняется, в первую очередь, достаточно ровным составом участников. Ни в одной номинации нет ярко выраженного лидера. Поэтому всё решит голосование компетентных членов жюри.
— В «Осеннем салоне» участвуют и реставраторы. Это первый случай в нашем городе, когда реставраторы и их работы представлены как самостоятельные участники выставок?
— Это вообще происходит впервые. Нет практики конкурсов среди реставраторов. Оцениваться будет не имя и даже не мастерство реставратора (все участники высококвалифицированные специалисты), а проект, сложность работы.
— Нет ли риска в том, что «Салон» этого года охватит только узкую аудиторию? Чем он может заинтересовать широкую публику?
— Поскольку сейчас на капитальный ремонт закрыта Ризница Троице-Сергиевой лавры, то эта выставка, пожалуй, единственное место в городе, где можно увидеть произведения религиозного характера.
— Вы уже наверняка получаете первые отклики. Какие они?
— Я бы сказала, что люди отнеслись к выставке с осторожным интересом, но положительно. Сравнение идёт с другими «Салонами», от которых «Салон-2013» отличается подходом. Как я уже говорила, нашей главной задачей на первоначальном этапе было не привлечение максимально большого количества участников, а определение стратегии развития «храмового салона» и поиск его лица.
Владимир КРЮЧЕВ
