Во вторник, 12 мая, во всём мире с профессиональным праздником поздравляли медицинских сестёр. Ирина Фридленовна Бояджян работает в этой профессии почти 40 лет. За время её трудового стажа вместе с Арменией она пережила национальную трагедию тогда ещё СССР — землетрясение, которое произошло 7 декабря 1988 года. Сейчас она — старшая медицинская сестра дневного стационара поликлиники Районной больницы.
— Ирина Фридленовна, почему делом своей жизни вы выбрали медицину?
— В моей семье все были потомственными педагогами. Когда пришло время выбирать специальность, я объявила родным, что буду поступать в педагогический институт. И тут все стали все говорить: мол, кто-то же должен лечить педагогов. Тогда я решила, что поступлю в медицинское училище, посмотрю, понравится ли мне, если да, буду поступать в институт.
— Почему «не дошли» до института?
— Я начала работать по профессии, и мне очень понравилось. Я родилась в Баку, моим первым местом работы был НИИ кардиологии в блоке интенсивной терапии. А потом переехала в Ереван и работала в НИИ хирургии в отделении реанимации. Там, наверное, было самое сложное время работы. В 1988 году, 7 декабря, в Армении случилась большая трагедия — землетрясение, которое унесло жизни почти 25 тысяч людей, 21 тысяча человек осталась инвалидами…
— Что вам запомнилось из тех дежурств?
— Пациентов было очень много. Реанимация НИИ большая, но мест не хватало, люди лежали в коридорах: молодые, взрослые, дети и старики, укладывали всех. Каждый пациент — трагедия, вся больница была пронизана трагедией. Люди плакали, кричали от боли, и эти крики долго потом мы, медсёстры, не могли забыть. Бригады медработников работали по пять человек. Работали без пересменок. Чем-то похоже на ситуацию, как сейчас с коронавирусом.
Запомнилось, что именно тогда мы впервые увидели одноразовые шприцы и катетеры, их привезли как гуманитарную помощь из других стран. А ещё не могу забыть молодую девушку. Ей было лет двадцать. Её привезли в реанимацию в тяжелейшем состоянии, ниже тазобедренной кости у неё уже ничего не было. Жить ей оставалось недолго. Она была в коме, но когда приходила в себя на несколько минут, постоянно спрашивала про сына: во время землетрясения у неё потерялся годовалый ребёнок. На третий день в больницу пришли её родственники и попросили передать, что ребёнка нашли и он жив. Она в очередной раз пришла в себя, мы сообщили ей эту радостную новость, она закрыла глаза и умерла. Представляете, насколько велика сила материнской любви!
— Как вы попали в Сергиев Посад?
— У нас здесь жили родственники, сначала приехал муж, устроился на работу, а вслед за ним и я. Это было почти тридцать лет назад. Дети уже здесь пошли в школу.
— Давно работаете в РБ?
— Последние 10 лет.
— В чём сейчас, в условиях пандемии, заключается ваша работа?
— Отделение онкологии, как все другие отделения РБ, перепрофилировано под больных с COVID-19, поэтому к нам в дневной стационар сейчас приходят на лечение онкобольные.
— За что вы любите свою работу?
— За возможность помочь людям в трудную минуту. Бесценно чувствовать их отдачу и благодарность. Мне нравится общаться с людьми, для меня важно, что моя работа может кого-то спасти.
Беседовала Евгения Кинтушева
