В России начался Год Науки. Так наступивший 2021-й окрестил президент Владимир Путин. Вроде бы самое время становиться умным и компетентным, тем самым двигая страну вперёд. Какие предпосылки для интеллектуального роста будут созданы в недалёком будущем? Попробуем разобраться в этом вместе с кандидатом экономических наук, доцентом Департамента мировой экономики и международного бизнеса Финансового университета, эксперта Координационного совета некоммерческих организаций России Валерией Минчичовой.
Заумная арифметика
Бюджетные ассигнования на науку растут. В 2021 году, по данным из открытых источников, Россия планировала направить на эти нужды 486 миллиардов рублей (из них 350 млрд — на научно-исследовательские опытно-конструкторские работы). К этой сумме предполагается прибавить ещё 30-40 %: такие деньги готовы вкладывать в фундаментальные исследования частные фирмы.
В отечественных университетах и НИИ с разным успехом работают 350 тысяч учёных. В 2019 году на них пришлось 963 патента (в Китае и США — около 60 тысяч). Подготовкой потенциальных деятелей науки занимается 741 вуз (было более 3 тысяч с филиалами), где обучаются более 4 миллионов студентов (когда-то было более 7 миллионов). Число аспирантов год от года неумолимо сокращается — сегодня их 84 тысячи человек.
Ответ на вопрос «почему так много учёных и так мало открытий» лежит на поверхности: не все получают степени кандидата и доктора наук ради великих открытий.
Во многих фирмах есть формальные требования для кандидатов на занимаемую должность. Некоторые компании очень любят, чтобы на руководящих должностях были люди с научными степенями».
Мавр сделал дело?
В 2021 году ЕГЭ медленно, но верно продолжит сдавать позиции. Отношение к госэкзамену в обществе и научной среде неоднозначное. С одной стороны, он вроде как помог снизить коррупционную составляющую при поступлении (хотя известны случаи покупки готовых контрольно-измерительных материалов). С другой — знания отличника ЕГЭ не гарантируют ему успехов в вузе. Одно дело — умение решать тесты, совсем другое — выступать на семинарах и коллоквиумах. Университеты тихой сапой отказываются от этого экзамена. Сначала послабления сделали для МГУ и СПбГУ и для творческих специальностей — им разрешили внедрить дополнительные вступительные испытания. Теперь экзамен разрешили не сдавать выпускникам колледжей и техникумов, желающих продолжить образование. Сегодня очевидно: либо изменится сам ЕГЭ, либо его эпоха завершится.
«У ведущих вузов другого выхода нет. Среди желающих поступить в МГУ и СПбГУ конкуренция слишком большая. Возможность вводить дополнительные вступительные испытания поможет повысить уровень поступающих и качество образования».
Кстати, о коррупции С 2021 года вузам разрешили не публиковать приказы о зачислении в общем доступе. Информация дикая для всех, кто хоть раз поступал в институт — мы ради этого приказа не спали ночами с апреля по июнь, а после ходили, как на иголках, весь июль и часть августа. А тут — на тебе! Без эксперта тут не разобраться.
«Я связываю возможность не публиковать приказы о зачисления с положениями об охране персональных данных. Но возможность вовсе не означает, что вуз откажется их публиковать. Иначе он может лишиться части талантливых студентов».
Защищайтесь, сударь!
С декабря 2020 года жизнь аспирантов кардинально поменялась. И критерии успеха тоже. До сего момента аспирантура была в большей степени третьей ступенью высшего образования, чем первой ступенью науки (болонская система, которую взяла на вооружение Россия, как она есть).
До недавнего времени было как? Аспирант мог сам решать, писать ему диссертацию или нет. Три года «отсидел» за партой, изваял ВКР, получил диплом педагога-исследователя и был таков. Отныне аспирантура будет больше заточена на подготовку именно кандидатов наук. Успешно закончить эту ступень «вышки» можно будет, только успешно пройдя предзащиту диссертации.
Кое-что поменялось с точки зрения бюрократии. Раньше в ущемлённом положении оказывались НИИ, у которых была серьёзная научная база, но слабая педагогическая. Федеральные государственные образовательные стандарты не позволяли им готовить своих кандидатов наук. С отменой этих самых стандартов настоящим учёным, нацеленным на открытия, стало легче пробиваться через тернии.
А ещё ведущие российские вузы получили право самостоятельно усложнять программы аспирантур до мыслимых пределов. Главное, чтобы требования были не ниже федеральных государственных. Итогом станет появление своеобразного знака качества на диссертациях: некоторые кандидатские будут котироваться существенно выше других.
«У научного руководителя и аспиранта было мало обязанностей для взаимодействия. Наличие предзащиты — обоюдоострое лезвие. Для аспиранта это мотивация выполнить в срок все требования, для научного руководителя — уверенность в том, что его подопечные смогут завершить работу, предпоследний рубеж, после которого отчислений без защиты станет меньше».
Дешевле льготной ипотеки
С 2021 года Сбербанк начал выдавать кредиты на образование под 3 % — очень длинные, вплоть до 15 лет. По российским меркам — практически даром. «Дешевле» денег в истории независимой России не было. Процент ниже ставки рефинансирования Центробанка (4,25 %). В ходе учёбы студент оплачивает только проценты. А «тело кредита» можно начинать гасить спустя 9 месяцев после окончания вуза (пока не нашёл работу). Доступность кредита на образование, правда, разбивается о стоимость обучения. Престижный институт и специальность влетят студенту в копеечку: 200 тысяч рублей за год бакалавриата — это ещё по-божески.
«Институт образовательных кредитов должен существовать. 3 %, в целом, доступный кредит, но нужно помнить, что, помимо процентов, нужно выплачивать ещё и тело кредита. В мире сформировался общий тренд не на массовое, всеобщее высшее образование, а на более качественное и точечное. Бесплатное образование в России однозначно останется. Потому что никто не планирует урезать в России расходы на науку и высокие технологии. Но нужно понимать, что расходы вузов на образование одного студента постоянно растут, чтобы улучшить качество подготовки студента».
Нет приятнее занятья
Чем считать деньги в чужих карманах. В данном конкретном случае — в карманах учёных. Майские указы 2012-го сулили преподавателям высшей школы зарплаты на уровне 200 % от среднерегиональной. Официальная статистика утверждает, что по стране они находятся на уровне 230 %. Это означает, что среднестатистический подмосковный кандидат наук должен зарабатывать в месяц до вычета налогов 126 тысяч рублей. Наверняка найдутся люди, которые скептически отнесутся к этой цифре. Среднероссийский плановый показатель зарплаты должен составлять 93 тысячи рублей — это вызовет ухмылки у научных сотрудников депрессивных регионов. Соцопросы в режиме «онлайн» говорят о 53 тысячах (впрочем, любой социолог и экономист сделает поправку на то, что этот метод не является репрезентативным). Встречаются в интернете истории «остепенённых» авторов научных монографий с зарплатами 25-30 тысяч рублей в месяц.
Резюме
Наукой в России в новом году станет заниматься проще и приятнее, чем в минувшем. Особенно молодому учёному. Но стране есть куда стремиться: мы по-прежнему находимся в четвёртом десятке стран по объёму финансирования науки и в третьем десятке по количеству патентов. Может быть, 2021-й станет той самой отправной точкой для сокращения нашего отставания от ведущих научных держав мира.
Сергей Рунько
