В День защиты детей, который традиционно отмечается 1 июня, мы из года в год говорим о том, что дети имеют право на образование, на защиту от насилия, на жизнь. Желательно долгую и счастливую. Артём и Кирилл — родные братья. По крайней мере по матери, про их отца или отцов вообще мало что известно. Из-за материнского алкоголизма их изъяли из семьи. От новорождённой недоношенной Анюты мать почти сразу отказалась. И никто не знает, как бы сложилась их судьба, если бы не встретились на их пути Фаиль и Надежда Синакаевы — их приёмные мама и папа.
Когда мы заходим в дом к семье Синакаевых, первыми нас встречают собаки Джуля и Алиса. Следом за ними приходит маленькая Анюта и сразу просит, чтобы её взяли на руки. Незнакомцев нужно тщательно изучить, прежде чем пускать за стол. Сегодня на просторной кухне собрались все члены семьи: Фаиль, Надежда, её мама Елена Владимировна и дети — два Артёма, две Ани и Кирилл. «У нас неполная комплектация получилась, — смеётся Фаиль. — Для полного счастья не хватает ещё одного Кирилла». Чаепитие проходит шумно и весело. За видимой семейной идиллией таится большая история: о борьбе за судьбу и здоровье приёмных детей, которые, конечно, стали уже совсем родными.
1+1
Первыми в нынешней многодетной семье появились кровные дети. Сначала родился Артём, которому в июле исполнится 15, а спустя четыре года — Аня.
В 2015 году Надежда впервые сказала Фаилю, что раздумывает об ещё одной девочке. И взять её намерена в детском доме. После долгих уговоров Фаиль согласился. Вместе они пошли в опеку, вместе собирали бесчисленные справки, вместе учились в школе приёмных родителей.
«Учиться нужно было два месяца, — поясняет Надежда. — Мы никому ничего не говорили, придумывали причины, почему в воскресенье нам снова нужно загадочно исчезнуть на целый день. В итоге мы сдали экзамены, приехали в опеку и первый раз услышали фразу, которую после нам повторяли ещё много раз: «Детей нет».
Ну, то есть, как бы нет. В базе они были, и много, но в основном с так называемым неполным статусом. Как правило, это дети, родители которых находятся в местах лишения свободы, или в какой-то момент пропали с радаров, или время от времени посещают ребёнка в интернате. То есть те, кого теоретически могут однажды забрать домой. Органы опеки таких детей на усыновление не дают, до последнего дают кровной семье шанс восстановиться.
«В порядке очереди ждать бы пришлось 3-4 года, — объясняет Фаиль. — Мы так не хотели. И опека отправила нас в Москву к региональному оператору Государственного Банка данных о детях, оставшихся без попечения родителей. Там мы услышали тоже самое — детей нет. На обратном пути решили заехать в управление опеки в Мытищах. Попытать судьбу, отметиться, встать на очередь».
В Мытищах инспектор сначала сухо заключил, что ему некого предложить потенциальным родителям, но видимо их горящие глаза смягчили его сердце. «Детей нет, но давайте я открою базу. Даже оформлять вас не буду, просто посмотрим».
И там Надежда с Фаилем увидели Тёму. На тот момент ему было всего три с половиной года. Казалось бы, хотели девочку, но ведь и выбора особого нет. Так почему бы и не мальчик? «Их двое, — добавил инспектор. — У Артёма есть десятимесячный брат Кирилл».
Синакаевы растерялись. Хотели одного ребёнка, а им предлагают двоих. Сомневались, но направление на знакомство всё-таки взяли.
Такие разные братья
Настал день, когда пора было ехать в дом малютки в деревню Сорокино. По пути туда Фаиля и Надежду трясло от волнения. «К нам привели Тёму, потом вынесли Кирилла, — вспоминает приёмная мама. — Он маленький, глазищи в пол-лица голубые-голубые. На тот момент это были бесстатусные дети. Мы познакомились с ними в конце апреля, а 16 мая должен был состояться суд, где решалось, лишат ли их мать родительских прав. Две недели мы ездили к ним, не зная, чем всё закончится».
Родительских прав мать мальчиков всё-таки лишили. Причиной стало пристрастие к алкоголю. И уже 30 мая у ребят появился новый дом и новые родители.
Поначалу было непросто, на притирку ушло месяца 3-4. Артём ужасно боялся животных, которых в доме всегда было много, и прятал еду то по углам, то под подушкой. Ещё совсем маленький Кирюша по своему обыкновению часами мог молча сидеть в кроватке. В доме малютки детей лишний раз на руки не берут, вот он и не просился, особого внимания к себе не требовал.
Пятеро детей — это, как минимум, нескучно
У Кирилла были проблемы со здоровьем, об этом приёмных родителей предупредили сразу. Тугоухость четвёртой степени, по прогнозам врачей он должен был остаться глухонемым из-за нелеченного родной матерью гнойного отита. Однако после двух операций Кириллу полностью вернулся слух, и он заговорил. И всё-таки девочка А через несколько лет Фаиль и Надежда решили всё-таки взять девочку. Собирать справки начали в марте 2020, но пандемия и ковидные ограничения спутали все карты. Детские дома для посещения кандидатов закрыли. Да и детей с полным статусом, как и прежде, было очень мало. Анюту Надежда увидела в Банке данных, где хранилась информация о детях, оставшихся без попечения родителей. Голубые глаза сразу запали в душу, но по телефону органы опеки сказали, что девочка уже идёт на усыновление. Дальше искать детей в сети и травить себе душу женщина не стала. Когда большая часть карантинных мер была снята, супруги снова начали ездить по подмосковным округам.
«Наступило утро тринадцатого августа, ехать никуда не хотелось, — вспоминает Надежда. — Какой смысл снова ехать на другой конец области, чтобы снова услышать, что детей нет. Пообещала себе, что последний раз этим занимаюсь. Если сегодня не получится, отпущу эту мысль. Когда мы с Фаилем приехали к региональному оператору, нам предложили чуть больше десятка анкет. Открываем по очереди, и третьей нам попадается она, наша Аня. Тот же снимок, что в базе. Неужели свободна? Свободна. Забрать можно? Можно».
Аня на тот момент находилась в перинатальном центре в Королёве. В тот же день Надежда и Фаиль получили направление и помчались туда. Региональный оператор сразу предупредил: если вам ребёнка покажут через стекло, считайте повезло. И Синакаевым повезло. Врач-неонатолог разрешила пройти в палату в защитном костюме и даже взять Анюту на руки. Но на всякий случай попробовала отговорить будущих родителей. Девочка недоношенная, у неё фетальный алкогольный синдром. Их это не остановило.
Обращаясь к прошлому, Надежда говорит, что самой страшной казалось новость о том, что Аня скорее всего никогда не встанет с постели и уж тем более не сможет ходить. Об этом приёмную маму предупредили, когда малышке было 11 месяцев. Женщина плакала, очень переживала, но не теряла надежду. И Анюта, вопреки неутешительным прогнозам, пошла.
«Сначала она научилась сидеть, потом ползать, — рассказывает Фаиль, обнимая сидящую на руках младшую дочь. — И когда в год и восемь она пошла, это было такое счастье и для нас, и для неё. Она старалась, сначала по два шажка делала, потом по три. И потихоньку научилась ходить». Сейчас Анюте год и 11 месяцев. Её здоровью уделяется много внимания.
Сейчас она вместе с мамой занимается иппотерапией, время от времени она проходит курсы реабилитации. И родители, и бабушка не чают в ней души. А уж какие у неё глаза. Голубые-голубые, точно как у её новой мамы.
Секретное оружие
Пятеро детей — это, как минимум, нескучно. Такие разные, они отлично уживаются вместе. Если у ребят и возникают споры и ссоры, то такие же, как у родных братьев и сестёр. А почему ты, мам, дала Кириллу конфету, а мне не дала? А можно я поиграю в твой телефон, уже моя очередь, а Аня мне не уступает.
Надежда говорит, что приёмные дети уже вросли в семью, стали совсем родными, и без них жизни представить невозможно. Трудностей родители не боятся, столько всего уже прошли вместе, что теперь им, пожалуй, всё по плечу. А ещё у них есть секретное оружие — любовь. Друг к другу, к двум Артёмам, двум Аням и Кириллу. Так что перед вами яркий пример истории с хорошим концом. Или истории без конца.
Елена БАДАЛЯН
Фото Дамир ШАВАЛЕЕВ
Подписывайся на Telegram-канал ВПЕРЁД: https://t.me/vperedsp
