Мой отец, Николай Павлович Палагин, с первого до последнего дня прожил в блокадном Ленинграде. Его оставили по брони на заводе "Красный выборжец" как инженера-химика по производству мин и снарядов. Отец изобрел новый тип мин. Их запустили в производство и поставляли на фронт, где строили оборонительные сооружения.
От голодной смерти отца спас кожаный диван. Он рассчитал, сколько полосок выйдет из этой кожи и на сколько месяцев их хватит, чтобы варить на целый день суп.
Моя сестра по отцу (я жил с мамой недалеко от Загорска), Светлана Николаевна Палагина, недавно обнаружила рисунки, сделанные им в дни блокады, и прислала их мне вместе со своими воспоминаниями о жизни с семьёй в 12-метровой комнате блокадного Ленинграда:
"В этой комнате нас застала Великая Отечественная война. Ленинград очень быстро оказался окружённым фашистами. Блокада была проведена с целью "уморить" население голодом и без труда захватить город.
Немцы достаточно быстро разбомбили и сожгли Бадаевские склады с запасами продовольствия, хлебозавод и другие объекты. Из-за блокады невозможной стала доставка продовольствия, население города начало голодать. Нормы хлеба уменьшились до невозможных пределов.
Приближались холодная осень и лютая зима, нас постоянно бомбили. Поначалу фашисты сбрасывали в больших количествах зажигательные бомбы, однако в городе были приняты оперативные меры (обмазка деревянных стропил крыш спецсоставом, сбрасывание с крыш зажигалок, песок и пр.), которые спасали дома от пожаров. Позднее стали сбрасывать с самолётов тяжёлые бомбы, которые разрушали здания.
В дни блокады в домах не работало водоснабжение и отопление. Было холодно, голодно, страшно... Чтобы как-то обогреться, отец смастерил в нашей комнате печурку (по типу "буржуйки"). Но трудно было решать вопрос с топливом. Очень быстро сожгли всё то, что могло гореть: газеты, книги, мебель, ветки. Для отопления использовались разрушенные деревянные дома и любые деревянные конструкции. Спали одетыми в пальто.
Во время вражеских налётов мы поначалу спускались в бомбоубежище, где молча дожидались окончания тревоги. Но очень скоро силы покинули нас и мы не могли уже бегать в укрытие. Мы прятались от снарядов в туалете. По словам отца, это было самое надёжное место от бомбёжек. Как ни странно, но только наш дом остался целым и невредимым среди развалин на этом участке города.
В январе 1942 года я (сестре исполнилось 6 лет. — Ю. П.) и мама были эвакуированы из Ленинграда в Саратовскую область, в село Алексеевка. Отец остался в городе, пережил все дни блокады, был контужен, много раз умирал, был истощён до предела, страдал дистрофией.
Свои воспоминания он оставил в многочисленных эскизах и рисунках, выполненных тушью. Некоторые из них сохранились до наших дней. Например: "Торжество смерти или "Трофеи царя голода" — на фоне памятных мест торжествует смерть (скелеты тянут умерших или умирающих к выкопанному рву для их оперативного захоронения). Чаще всего "Смерть" стояла на рисунках рядом с папой ("Мои помощники", "Завтра будет хлеб", "Желудочная проблема", "Мой желудок" и т.п.).
Отец пережил блокаду, выполняя посильные работы по сохранению и продолжению жизни в городе.
В связи с ранением и контузией он продолжал работать на заводе "Красный выборжец" в должности страхового врача (после дополнительного обучения и переквалификации). В вечернее время учился в художественном училище (техникум) и получил профессию художника-рисовальщика.
С 1954 по 1973 гг. работал преподавателем черчения и рисования в Ленинградском строительном жилищно-коммунальном техникуме.
Николай Павлович Палагин был награждён медалями "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией" и многочисленными юбилейными медалями к Дню Победы".
Юрий ПАЛАГИН
