Уличные музыканты никогда не знают, чем закончится их вечер. Если в концертные залы приходит подготовленная публика и на какие-никакие аплодисменты и гонорар можно рассчитывать в любом случае, то игра на улице — это всегда риск. Но, как выяснилось, выступление перед неизвестными позволяет изба- виться от страха и даже от последствий операции, а тому, что в нашем городе так мало желающих помузицировать на улице, есть вполне конкретное объяснение.
Кто, где, на чём
Самый экзотический звук, который можно услышать на улицах Сергиева Посада, —протяжные, зависающие в воздухе на минуту, а то и дольше, ноты волынки. Владельца инструмента зовут Антон, и его можно встретить в парке «Скитские пруды», на перекрытом проспекте в дни городских праздников или в музее «Абрамцево».
С волынкой он впервые вышел на посадские улицы на Рождество, вместе с колядующими славил Христа. Тогда у него была галисийская волынка, явно не рассчитанная на наш климат, и больше таким испытаниям южный инструмент он не подвергал.
С тех пор Антон сменил ещё несколько волынок, играл на шотландских и ирландских, а потом купил пластиковую, которой не страшны морозы и дождь. С ней он и выходит на улицу, его репертуар — от ирландских баллад до «Светит месяц».
Но его волынку прохожие хотя бы узнают. Виолончелистка Дарья из дуэта Chalitosulini рассказывает, что её инструмент часто, не зная правильного названия, называют большой скрипкой. Их с коллегой-скрипачкой Любовью можно услышать на Дороге к храму и там же, на Скитских прудах: сегодня они играют классическую музыку, завтра популярную, а послезавтра могут и рок.
Известный в Сергиевом Посаде человек — Гена Портной, который уже не один десяток лет выступает под этим псевдонимом. Гену больше знают как мастера, который шьёт и продаёт фартуки, но его гитара всегда с ним, а самое главное — с ним талант импровизировать на абсолютно любые темы, весело, но деликатно описывая прохожих и комментируя события из жизни.
Обычно Гена играет в переходе у Лавры, но встретить его можно у Конного двора и в других скверах, где есть скамейки и где можно понаблюдать за происходящим.
Днём, обычно в праздники, у Лавры можно услышать гусляров. Другие уличные музыканты, от флейтистов до гармонистов, также играют в переходе у Дворца культуры, на Блинной горе, но постоянства там нет — лица меняются, как и меняется репертуар.
«Боимся услышать грубость»
Да и вообще нечастое это у нас явление, уличный музыкант, если сравнивать Посад с другими городами. А почему?
Он шутит, что собрал целую коллекцию просьб перестать играть. Иногда это случается вежливо, как на Скитских прудах этим летом, когда две дамы попросили сделать паузу, объяснив, что пришли в парк послушать птичек. Иногда давят авторитетом, как бы невзначай сообщая, что играют на более благородных инструментах в оркестрах, и резкий звук режет ухо. Иногда волынку притесняют чуть ли не по национальному празднику — не наш, мол, инструмент.
Но бывает, что аудитория делится ровно пополам — одним волынка не нравится категорически, другие тут же горячо просят остаться и продолжать играть, как это было на прошлом Дне района.
В то же время Дарья и Любовь из Chalitosulini специально идут навстречу критике, играя на улице. Причём играя бесплатно — это часть их плана.
Они знакомы более двадцать лет, выросли в Ростове-на-Дону, там же поступили в консерваторию, работали в больших оркестрах и государственных театрах юга России, а несколько лет назад переехали: одна в столицу, другая в Посад.
«Мы поставили себе цель выйти на улицу. Когда мы начинали выступать в академических залах, для нас это было большим стрессом. И тогда мы сделали программу, чтобы наигрывать опыт, спокойно реагировать на публику, не зажиматься — ведь это отражается на музыке, и слушатель это замечает», — вспоминает Дарья.
Не профи, и что ж
В своё время на улицах Сергиева Посада, на митингах и просто так, играл пожилой гармонист. Пел он не очень разборчиво, его мотив сбивался, но он упорно не замечал снисходительные улыбки и продолжал со всей силы горланить свои нехитрые куплеты.
Говорят, он освоил инструмент по совету врачей: перенёс операцию на челюсть, и громкое пение было для него чем-то вроде лечебной гимнастики.
Нигде не учился музыке и Гена Портной. Первую гитару ему подарила мама на 17-летие, она же, сама того не подозревая, научила его искусству импровизации — через причудливые орнаменты тканей.
Мама Гены тоже шила, но платья, и в семье всегда было много материи с яркими орнаментами и цветами. «Сколько я тканей перевидал, и эти рисунки ложились на мелодии, которые я когда-то слышал», — вспоминает Гена.
Он рассказывает, что образное воображение у него с детства: прежде чем уснуть, он каждый раз как будто прокручивал перед глазами весь свой день, словно кино. Слова для него как зигзаги ткани, через которые художник передаёт чувства, которые живут внутри.
Первой концертной площадкой Гены стал мини-рынок у перехода напротив Дворца культуры, где традиционно торговали местные жители — кто с крыжовником, кто с цветами. Играл на блошином рынке, который когда-то вёл к рынку «Меркурий» за Районной больницей. Сейчас играет у перехода у Лавры — это максимально близко к основному скоплению туристов, покупателей и слушателей. Ближе не получится: гусляров, которые когда-то стояли почти у ворот монастыря, охрана настойчиво попросила перейти подальше, к угловой Уточьей башне.
Поторопимся! Впереди у нас есть хотя бы пара месяцев, чтобы послушать уличных музыкантов: дуэт Chalitosulini, скорее всего, ещё сыграет на Скитских, Гена нашьёт ещё фартуков и прорекламирует их на шестиструнке, а Антон вот-вот расчехлит свою осенне-зимнюю волынку.
Владимир Крючев
