Как интересно пересекаются два мира: государственная программа ликвидации старого жилья отзывается эхом где-то на другом полюсе — в частных антикварных лавках, где старое синоним ценного.
Что-то из мебели и других предметов, составлявших быт этих квартир под снос, скоро выставят на продажу, и уже не только у переселенцев, но и у их вещей начнётся другая жизнь. Дедушкин комод найдёт нового владельца-эстета, хромоногий венский стул — своего реставратора, а потёртый письменный набор из двух чернильниц получит цену, равную минимальному размеру оплаты труда.
Конечно, антиквары не ждут больших сюрпризов. Народ там жил не самый богатый, почти всё они увезли с собой, и если что-то из тех интерьеров перейдёт в разряд антиквариата, то не сразу.
Пропадает из-за суеверий
Тем временем другие старые квартиры и дома остаются одним из важных источников редких вещей и вещиц: хозяева либо продают что-то из своего, либо уезжают, либо умирают, оставляя после себя имущество.
«Бывает так, что люди продают квартиру или дом и ничего с собой не забирают. И новые жильцы звонят, приглашают посмотреть, иначе выкинут всё без разбора. Мы приезжаем, оставляем копеечку. И им хорошо, и нам», — рассказывает сергиевопосадский антиквар Константин.
Его коллега Павел из Хотькова говорит, что иногда поведение новых хозяев граничит с суеверием: «Молодёжь боится вещей прежних обитателей. Бабушка в этой квартире умерла, они тут же все её вещи выкидывают. Мебель, посуду. Я им объясняю, что советская посуда — хорошая и качественная. Из китайской тарелки иногда есть нельзя, там концентрация свинца огромная».
И добивает их финальным аккордом — ну, хорошо, говорит, от вещей вы избавились, а в квартире покойницы вы как жить собираетесь? Так что, продолжает, не будьте суеверными, не устраивайте ритуальные сожжения, не выкидывайте, а лучше оставьте эти вещи себе или принесите в антикварный.
Интерьер из «лишних» вещей
Вместе с посадскими и хотьковскими торговцами стариной пытаемся представить, как бы выглядел воображаемый интерьер, если бы его наполнили вещи, от которых в первую очередь избавляются жильцы, получившие квартиру в наследство или купившие её.
Во-первых, будет много фарфоровых статуэток, говорит Константин, — это одно из первых, что несут из старых домов.
В этом интерьере окажется много виниловых пластинок, но в комнате не прозвучит ни звука, предполагает Юрий — дисков в конвертах несут много и без разбора, но с проигрывателями проблема. Их приносят в антикварные гораздо реже и раскупают быстро.
Тишину заполняло бы тиканье часов «Янтарь», тех самых, с витиеватыми стрелками и римскими цифрами по циферблату.
В углу оказался бы диковинный секретер — стол не стол, шкаф не шкаф, а на полке покрывались пылью стеклянные пузырьки, сколько красивые, столько и бесполезные. «Интересные бутылочки попадаются, мы так и не определили, от чего эта, — достаёт такую Константин, — она выпущена до 1917 года, и редкость, что она так хорошо сохранилась. Судя по всему, это фабрики Абрикосова, которая выпускала сладости». Если этот антикварный находится в южной части города, то туда наверняка привезут буфет с кудринской резьбой, пару стульев с той же резьбой, придуманной в мастерских Абрамцева.
На стенах нашей воображаемой комнаты — не только копии васнецовской «Алёнушки» и классический советский Есенин с курительной трубкой, но и добротные картины безымянных местных авторов. На полке — подборка советской научной фантастики, на столе — тарелки, в том числе и с царскими вензелями, из-за которых случилась давка на Ходынском поле. А на ёлке — ватные игрушки, праздник всё-таки.
Владимир КРЮЧЕВ
