В марте любители спектаклей и те, кто служат Мельпомене, отмечают День театра. Это праздник и для тех, кого зритель видит редко – костюмеров, художников-постановщиков, гримёров, реквизиторов, декораторов, мастеров по свету и звуку. В преддверии праздника мы заглянули за кулисы, чтобы ближе познакомиться с теми, без кого невозможно создать спектакль.
«Мы выполнили каркас, который будет декорироваться и окажется Биг-Беном», – показывает Ульяна Макеенкова, художник-постановщик.
Работа в художественно-постановочном цехе начинается сразу, как только утверждается спектакль. Мозговой штурм по сценографии устраивается всей командой.
«А давайте так – бежим к режиссёру. О, да, хорошо! Или – не подходит. И режиссёр со своими фантазиями прибегает к нам, – рассказывает Татьяна Геберт, заведующая постановочной частью «Театрального ковчега». – Декорации должны быть лёгкие, мобильные, чтобы разбирались. Обсуждаем, решаем, из чего будем делать».
В основном, работают с фанерой, деревом, используют металлический профиль. Иногда за материалом идут в магазин сантехники.
«В последнее время подключаем пластик, сантехнические трубы. Свариваем их – получается пальма», – продолжает Татьяна Геберт.
Костюмеры начинают работу над спектаклем с отрисовки эскизов.
«Это инопланетянин – добрый, приветливый, яркий, детский, современный и – бесполый. Много задач в одном образе!» – объясняет Ульяна Макеенкова, художник-постановщик. – Персонаж Врун иной – угловатый, у него вырастает нос».
Раскрывать секрет, как именно был решён нос, не станем. Скажем лишь, что дети верили, что нос растёт и уменьшается.
«Мы постоянно присутствуем на репетициях и учитываем в костюме танцы, которые исполняются в спектакле», – поясняет Ульяна Макеенкова.
К выпуску готовится очередная постановка. Костюм, привезённый из Индии, подогнали под актрису. Главное, чтобы юбка не слетела в вихре танца, и чтобы не мешала движению.
На каком этапе аксессуары будут мешать движениям, становится понятно во время репетиций. Значит, режиссёру нужно будет обыграть отсутствие той или иной части костюма героини. Впрочем, режиссёр всегда найдёт, что ещё можно усовершенствовать и поправить.
Репетиция продолжается, а костюмеры после увиденного ломают голову, как закрепить актрисе серьги, чтобы она их не потеряла.
«Давай железнодорожным костылём», – шутит режиссёр.
Сколько всего костюмов хранится в театре, точно не сосчитать. Одних только шляп полторы сотни. Обувь от 34 до 46 размера – от сапог до лаптей. Что-то из костюмов шьют в театре, кое-что приобретают в секонд-хенде, бывает, костюмы дарят.
«Недавно девушка принесла бабушкины платье и пальто, говорит, очень жалко было расставаться», – рассказывает Лада Никифорова, костюмер, гримёр, реквизитор.
Грим – ещё одна составляющая спектакля. В «Театральном ковчеге» зал камерный. Потому гримёру нельзя переборщить, но и недоделать нельзя.
«Самый долгий грим – для спектакля «Двое спешат в океан». Нужно показать вены на руках и ногах пожилого героя. Шрам на лице героя я делаю из...салфетки. На сцене очень органично смотрится», – говорит Лада Никифорова.
Грим для спектакля «Двое спешат в океан» делается около часа, актёр стареет на несколько десятилетий.
Театр – единый организм. От слаженности работы каждой службы зависит конечный результат.
«Люди уже понимают друг друга с полуслова. Знают, к кому как подойти. В этом есть своя прелесть. Есть взаимозаменяемость», – делится наблюдениями Вячеслав Смирнов, художественный руководитель театра-студии.
В зале «Театрального ковчега» всегда аншлаг. А это главная награда тем, кто служит в театре.
10 марта 2017
